— Э-э… Прохладного дня, досточтимый воитель?

До ответа их спаситель не снизошел, просто махнул рукой (поднимайте задницы!) и направился к подъемнику.

Тимар первым сделал шаг за пределы спасительного круга.

Потом смотрители объяснят, что это была ре-клам-на-я-ак-ция, но до столь сложных метафизических понятий никто из горняков еще не дорос. Будут двери клети, распахнувшиеся в свет, Лушуши, ползающий на коленях и целующий ядовитую рудничную землю. На Тимара с пронзительным криком "Дядя!" налетит племянница, чувствительно боднув головой в живот и едва не опрокинув. Боль сдвинет что-то внутри и на лице алхимика расцветет глупая улыбка.

— Живы…

Глава 37

— … и было их только восемь, хотя с утра висело тридцать шесть! А на землю ничего не падало!

Номори тяжело вздохнул. Его временное назначение правителем постепенно превращалось в постоянную должность. Если бы ни советы учителя, шансов на благополучный исход не было бы, а так удавалось как-то выкручиваться.

— Не рассчитывай, что ситуация стабилизируется сама собой, — настойчиво повторял мастер. — Напротив, нам надо ожидать новых катаклизмов! В Михори светлорожденные трижды удерживали ситуацию на грани хаоса и не спаслись. Шахты, защита, это все слишком просто. Кто или что нас невзлюбило, я пока сказать не могу, но странные стечения обстоятельств происходят слишком настойчиво. Непрерывно ищи подвох!

В частности, наставник посоветовал завести кабинет и ежедневно выделять час времени на прием посетителей. Вдруг люди первыми заметят нечто важное?

Угу, заметят они! Скорее уж насочиняют.

— Уважаемая, скорее всего, вашу шелковицу обирают соседские дети. Сами знаете, в околотке четверо сирот без присмотра растут, еретики малолетние, прости господи, никому покоя от них нет! Но если вы, паче чаяния, обнаружите на дереве колдуна, пожелайте ему приятного аппетита и считайте ягоды жертвой на общее благо.

И почтенная матрона отправилась домой, караулить воришек с розгой в руках.

Оставшись один, Номори выудил из-под лакированного столика чашку с мятным отваром, отхлебнул и помассировал точки на ушах и запястьях. После близкого общения с почтенными горожанами ингернийские боевые маги уже не казались ему чем-то ужасным. По крайней мере, колдуны не требовали от него сочувствия, не рассчитывали, что все, положенное им по Уложению, материализуются из воздуха "прямо щас", и не городили вселенских заговоров вокруг обобранной шелковицы. Иноземцы были энергичны и оптимистичны, единственное, что требовалось при общении с ними: четко сформулировать задачу и вовремя оплатить результат.

За дверями кабинета Номори терпеливо дожидался прежний правитель Кунг-Харна. Ана’Тулле отвесил новому владыке глубокий поклон, взгляд он отводил (если вспомнить, в каком виде застал его Номори…), но виноватым себя явно не чувствовал. И старейшина вынужден был признать: интуиция светлорожденного сработала великолепно — сам себе вручить пайсу Ана’Тулле не мог, а способных правильно воспользоваться приездом наемников среди горожан были единицы. Но это не значит, что можно не работать!

— Что я могу сделать для пользы города, досточтимый господин? — в голосе чиновника звучало искреннее уважение, однако Номори отметил, что сентенции о благе империи и воле храма тот пропустил. Старейшина удавил в себе порыв к ритуальному словоблудию:

— Попробуйте привести в чувства Тай’Келли, возможно, к вам он прислушается.

— Чем на этот раз недоволен старший пастырь? — поднял бровь чиновник.

— Калич хранитель засветил, — мрачно сообщил Номори. — По Уложению, он еще ученик и не может нести полной ответственности за содеянное, к тому же, ворожить не пытался, да и я своей волей вправе отпустить ему грехи, но…

Ана’Тулле понимающе покачал головой и поморщился:

— Проявлять понимание наш добросердечный пастырь не способен.