И точно доконало бы, будь на то воля ее родителей. Она знала, что они скажут о Станисласе и его двоюродной бабушке. Нравственность гиены. В Германии все такие. Но Ада была заинтригована. Женщина не как все, женщина раскованная — освободившаяся от оков? Она чувствовала запах ее духов, видела ее томные жесты, вот она приближается, покачивая бедрами, требуя восхищения, словно кошка ласки.

— Мне нравится ваше чувство юмора, — откликнулся Станислас.

Дождь и в самом деле перестал, когда они вышли из «Рица»; на улице уже стемнело.

— Я обязан проводить вас до дома, — заявил он.

— В этом нет нужды, уверяю вас.

— Это меньшее, что может сделать для дамы джентльмен.

— В другой раз, — ответила Ада и в ту же секунду сообразила, что своим ответом поощрила молодого человека. — Я не то хотела сказать. Видите ли, я сейчас не прямо домой. Мне нужно кое-куда заехать. — Она надеялась, что он не проследит за ней.

— В другой так в другой, — согласился он. — Вы любите коктейли, Ада Воан? «Кафе Рояль» как раз за углом, и это мое любимое место.

Коктейли. С ума сойти. Твердая почва уходила у Ады из-под ног, ее с головой накрывало волною. Что ж, тогда она научится плавать, она ведь смышленая.

— Спасибо, — сказала она. — И благодарю за чай.

— Я знаю, где вы работаете, — напомнил он. — Я вас там подкараулю.

Он щелкнул каблуками, приподнял шляпу и зашагал вниз по Пикадилли. Она смотрела ему вслед. Родителям она скажет, что задержалась на работе.

Мартини, «Розовая леди», мятный джулеп. Постепенно Ада освоилась в «Кафе Рояль», и в «Савое», и в «Смитсе», и в «Рице». На рынке она купила искусственного шелка с изрядной скидкой и после работы сшила себе несколько платьев. Косой крой — и дешевая синтетическая ткань из невзрачной куколки обращается в порхающую бабочку, и Ада облачается в вечернее элегантное платье. Длинные перчатки, коктейльная шляпка. В самые модные заведения Ада входила без робости и стеснения.

— Ох и вскружил он тебе голову, — роняла миссис Б. каждую пятницу, когда Ада после работы отправлялась на свидание со Станисласом. Из опасения за свою репутацию миссис Б. не любила, когда в мастерскую заглядывали мужчины, но Станислас хорошо одевался и вел себя как человек светский, пусть это была и иностранная светскость. — Поберегись.

Ада скручивала колечки из серебристой бумаги, надевала на палец левой руки и красовалась перед зеркалом, когда ее никто не видел. Она воображала себя женой Станисласа, Адой фон Либен. Граф и графиня фон Либен.

— Надеюсь, у него честные намерения, — добавляла миссис Б. — Потому что лично я не припомню случая, чтобы джентльмен влюблялся по уши, да еще так стремительно.

Ада лишь смеялась в ответ.

— Да кто он такой? — кипятилась мать. — Будь он порядочным молодым человеком, он бы уже познакомился с твоим отцом и со мной.

— Мама, я опаздываю, — простонала Ада.

Мать стояла посреди коридора, загораживая входную дверь. Старые отцовские носки спускались ей на щиколотки, линялый передник был весь в пятнах.

— Мало того, что ты по пятницам являешься домой в непотребном виде, так ты еще повадилась шляться посреди недели. Что дальше?

— Почему я не могу провести вечер как мне хочется?

— О тебе станут судачить, — ответила мать. — Вот почему. И пусть он поостережется распускать руки. Никому не нужен второсортный товар, — с презрительной миной подытожила она и важно кивнула, словно ей было ведомо все про то, как устроен мир, где грех прячется за каждым углом.