Коби сразу понял, что это шантаж. Каким-то образом она разгадала его, заметила жалость, которую он испытывает к ее несчастной сестре, и пригрозила, что если он откажется выполнить ее приказ, издевательства над Диной продолжатся, и станут даже более изощренными. Ревность жестока, как смерть, а Виолетта, как ни удивительно, ревновала.

На мгновение земля ушла у Коби из-под ног. Виолетта затронула в его душе одно воспоминание, которое он давно похоронил в памяти. Много лет назад он пожалел бродяжку, еще более несчастную, чем Дина или даже Лиззи Стил, и своей безоглядной добротой привел ее к гибели. Дине смерть не грозит, но жестокое обращение Виолетты рано или поздно нанесет ее душе непоправимый урон.

Коби застыл на месте. Он боролся со жгучим безумным гневом, который пробудила в нем Виолетта. Он беззащитен перед ней, и она это знает. «Спи со мной, унижай Дину, и я оставлю ее в покое». Сейчас Коби мог лишь подчиниться. Но в то же время он лихорадочно искал выход… и ход его мыслей сильно удивил бы Виолетту.

— Ты просишь от меня слишком многого, — сказал он наконец.

— Правда, Коби? Ты меня удивляешь. Не думала, что тебя влечет к детям. Я полагала, это причуды остальных, — и она рассмеялась.

«Таких, как сэр Рэтклифф, — подумал Коби, — Артур Уинтроп и… кто еще?»

— Она одинока, — мягко сказал он, — и несчастлива.

— А ты хочешь это исправить? Много на себя берешь. Тем более, речь идет о моей сестре, а не о твоей. Это меня должно заботить ее благополучие. Я требую, чтобы ты развеял ее иллюзии. И постарайся сделать это при мне, чтобы я видела. В противном случае, мой милый, я немедленно отошлю ее в деревню к моей глухой, настырной и раздражительной старой тетке.

— Мир, — предложил Коби с заискивающей улыбкой. — По-моему, ты поднимаешь слишком много шума из ничего, но я поступлю по-твоему, Виолетта.

— Это именно то, что мне нужно, — усмехнулась она. — Вот мы и пришли, Коби. Это дверь моей спальни. Выбирай: леди или тигр?

— Какой может быть выбор? — беззаботно откликнулся Коби. — Леди, конечно. — Он грубо втолкнул ее в спальню, сказав себе, что это наиболее приятный способ поступиться принципами. Неприятная часть будет завтра, когда придется поговорить с Диной.

По мнению Виолетты, этой ночью он был особенно хорош. Она не подозревала, что Коби обращался с ней как со шлюхой, которой она на самом деле и была.

Четвертая глава

«В последние дни мистер Грант меня избегает, — печально размышляла Дина. — И это не удивительно. Все-таки, он приехал сюда ради Виолетты».

Сегодня она встала пораньше, чтобы прогуляться верхом, пока остальные спят, и, выйдя в коридор, увидела, как мистер Грант прикрывает за собой дверь спальни Виолетты: по-видимому, ночь они провели вместе.

От шока Дина оцепенела, и только благодаря этому мистер Грант ее не заметил. Она знала, конечно, что он приглашен для того, чтобы ублажать Виолетту. Знала с того мгновения, когда впервые увидела его в библиотеке. Она пыталась забыть об этом в первые дни, когда часто гуляла и разговаривала с ним. «Мне нравится, — убеждала она себя, — не его красота, а ум. Беседовать с ним так же интересно, как с Па».

Слушая, всего лишь слушая, потому что никто и никогда не заговаривал с ней, Дина пришла к выводу, что его считают очаровательным дурачком. Как они могут так думать о нем? Девушка успела выяснить, что он не только хорошо образован и божественно играет на гитаре и фортепьяно, но и многие его замечания, невинные с первого взгляда, несут в себе двойной смысл.

Слушая, всего лишь слушая, Дина узнала, что мистер Грант особенно любезен с сэром Рэтклиффом Хиниджем, которого сама она терпеть не могла.