— Это главное для той должности, на которую вы хотите поступить, мадемуазель Жозефина, потому что на вас будет лежать большая ответственность! У вас в руках будет столько дорогих вещей, что вы не раз ахнете от удивления! В жизни и даже во сне вы не видали такого великолепия! Целые груды серебряных тарелок, блюд, чаш, подсвечников, подносов, вилок, ножей, ложек… О, да всего и не перечесть! И все это на вашей ответственности! Это ужасно! В праздничные дни, когда все серебро было в расходе, я по сто раз пересчитывала и пересматривала каждую вещь!

— Никогда не случалось, чтобы чего-нибудь недоставало? — спросил папаша Калебассе.

— Слава Богу, — никогда!

— И притом место очень почетное, — прибавил старик.

— О, это правда. Все относятся к вам с уважением! Дела не имеешь ни с кем, кроме управителя, заведующего серебром, а он очень хороший человек. Немного любит ухаживать за девушками, — прибавила старушка, сконфузившись, — но он отстает, если видит, что не на такую напал! Дело в том, что с этим народом, мадемуазель Жозефина, надо быть твердой, как скала! Со мной он никогда не позволял себе ничего лишнего.

Эти слова были чрезвычайно комичны в устах старой Ренарды.

— Да, надо уметь заставить уважать себя, — сказал папаша Калебассе.

— Вы совершенно правы, это главное! А умение держать себя имеет большое значение во дворце! Кладовые, где хранится серебро, находятся близ покоев королевы, рядом с комнатами обергофмейстерины, поэтому очень часто приходится говорить с этими высокими особами, — прихвастнула бывшая придворная судомойка. — Иногда случалось, что они давали мне какое-нибудь поручение, причем всегда очень ласково говорили: «будьте так добры, милая Ренарда!»

— Это очень мило с их стороны, это мне нравится, — сказал папаша Калебассе. — Такое именно место я и желал бы для Жозефины!

— Уверяю вас, я ни за что не оставила бы своей должности, если бы господин маркиз так не настаивал, чтобы я приняла место кастелянши этого замка.

— Теперь остается еще обсудить денежный пункт, — сказал старик. — Скажи-ка, добрая Ренарда, госпожа кастелянша, хотел я сказать, — как велико жалование?

— Пятьдесят франков в месяц и, если желаете, бесплатная комната возле кладовых с серебром.

— Пятьдесят франков! — воскликнул в величайшем изумлении папаша Калебассе, всплеснув своими толстыми ладошками. — Пятьдесят франков! Жозефина, скорее, добрейшая госпожа кастелянша, поспешите, пожалуйста, чтоб никто не опередил нас! Ведь это сверхчеловеческое счастье! Такая огромная сумма! Я могу гордиться своей воспитанницей, истинно гордиться!

— С этим я совершенно согласна, папаша Калебассе! Ваша воспитанница — прехорошенькая девушка!

— Теперь скажите нам еще, любезная госпожа кастелянша, к кому нам следует обратиться! Дело это очень и очень меня заинтересовало. Я бы прибил себя, если бы мы опоздали!

— Да, будьте так добры, скажите, госпожа кастелянша, к кому нам следует обратиться? — спросила Жозефина, которая очень хотела уйти с Ночлежного острова и пристроиться к месту, где бы она могла зарабатывать себе на жизнь. — Крестный прав, нас могут опередить.

— Будьте спокойны, милая моя, место будет ваше. Поверьте, оно будет ваше, потому что как только он вас увидит, то непременно влюбится в вас по уши! Я знаю старикашку! — добродушно захохотала Ренарда.