Он смотрит на повариху, и совершенно красная Констанц низко склоняет голову. Взгляд короля скользит дальше и вдруг задерживается на мне.

— Аннабель, вроде её звали так, — говорит Его Величество. — Где она?

— Заболела, — на лице Матильды маска сожаления. — К сожалению она не смогла выйти поприветствовать вас.

— Передайте ей, что я желаю ей скорейшего выздоровления. — Монарх делает было шаг к карете, но останавливается и недовольно щёлкает пальцами. — Ах да. Завтра, вечером в замке будет бал, посвящённый нашему возвращению. Вам пришлют официальное приглашение. Жду.

Он исчезает внутри кареты. Его молодой спутник, всё это время безмолвно стоявший рядом с королём, следует за ним, но у входа в повозку останавливается и долго смотрит на меня. Так долго, что я ощущаю, как мои щёки начинают пылать. Опускаю взгляд, пытаясь взять себя в руки, а кога это удаётся, двор оказывается пуст, и последний гвардеец выезжает за ворота.

— Бал, бал! — танцует Анна, а Жанна хлопает в ладоши.

Матильда подходит ко мне и останавливается, ткнув сжатыми кулаками в бёдра.

— Не знаю, почему Его Величество не захотел посетить мой дом, — шипит мачеха, — но думаю, в этом есть твоя вина, мерзкая Золушка.

Она что, совсем свихнулась? Похоже, так считаю не только я, потому что все, даже Анна и Жанна удивлённо глядят на Матильду. Но ту уже не остановить.

— Запри чертовку на ночь в сарае, — командует она Луи и выругавшись уходит прочь.

5

Луи неуверенно топчется возле выхода и старательно избегает глядеть мне в глаза. Руки мужчина тоже не знает куда девать, то прячет их в карманы, то пытается заложить за пояс.

— Эй, — говорю я и Луи виновато шмыгает носом. — Ты чего? Это же не ты виноват, а эта… В общем, эта.

— Да, — он вновь шмыгает носом. — Но я же мог ей что-нибудь сказать, возразить в конце концов.

— Луи, — я подхожу ближе и кладу ладонь ему на руку. Луи поднимает голову и смотрит мне в глаза. — Думаю, это было бы последним днём, когда ты работаешь здесь. А если бы тебя не стало, кто бы тогда рассказывал местные сплетни или байки? Кто бы этими смешными историями отвлекал меня от неприятностей? Ты мне нужен здесь, Луи, так что ты всё сделал правильно. А одна ночь в сарае… Это — чепуха, поверь.

— Да, — он несмело улыбается. — Ани, ты — точно лучик света в здешнем болоте. И мне так неприятно закрывать этот лучик в тёмном сыром сарае.

— Ну, здешним мышам тоже нужен лучик света, — я подмигиваю Луи, и он вновь улыбается. — Не кори себя и помни: я всегда буду твоим другом.

— Когда-нибудь этой гадине воздастся по заслугам, — бормочет Луи, качает головой и начинает запирать двери. Бог всё видит. Ани, там в углу на куче травы лежит старый плащ. Жак, когда ему, кхм, нездоровится, спит здесь.

— Нездоровится? — переспрашиваю я и слышу глухой смешок из-за закрытой двери. Понятно. Временами старый конюх начинает сильно пить. До такой степень, что иногда не может членораздельно говорить. При этом, ему каким-то чудом удаётся не попадаться на глаза Матильде. Даже не знаю, кому больше везёт. Как-то в сильном подпитии, Жак схватил топор и пообещал «прикончить тварь». Лишь чудом нам с Констанц удалось забрать топор и уложить конюха спать.

Может быть, зря мы его тогда остановили.

— Спокойной ночи, — доносится голос Луи из-за двери, и я слышу удаляющиеся шаги.

В сарае — полумрак. Вечер ещё не полностью вступил в свои права, так что через щели в досках пока проникают тусклые лучики уходящего дня.