— Давно хотел тебе это сказать… — начал я, отрываясь от поцелуя.

Но Майя прижала палец к моим губам.

— Я знаю, — улыбнулась она.

— Я знаю, что ты знаешь, родная. А я хочу именно сам сказать. Никому никогда не говорил, может, всю жизнь тебя ждал? Я люблю тебя.

Майка прижалась ко мне, обняв за шею, и порывисто вздохнула.

— Спасибо, Лёшенька, — прошептала она, — спасибо! И я, и я тебя люблю!

На последних словах она чуть отстранилась, чтобы встретиться со мной взглядом, и в уголках её глаз я увидел слёзы.

У неё и правда никого до меня не было. Но столько в ней было неистраченной страсти, с таким желанием она отдавалась мне, что самые искушённые в удовольствиях девицы из прошлой жизни меркли, не выдерживая конкуренции. Может, свою роль сыграло и обострившееся обоняние, но мне кажется, дело совсем в другом.

Впервые в жизни я любил.

— Это ведь Энигма, да? — спросила Майя, когда мы лежали, обнявшись, и отдыхали.

— Она самая, — я прислушался. — Слушай, мы, кажется, воду в душе оставили!

— Блин! Ещё не хватало потоп устроить! — Майка подскочила и бросилась в душевую.

И через секунду вывалилась оттуда, держась за живот. Я удивлённо приподнял бровь.

— Тссс! — предупредила она сдавленным голосом. — Ты должен это видеть!

Пришлось вставать, а так не хотелось! Но зрелище того стоило!

Чарли, видимо, решил не смущать нас своим присутствием. Пробрался в душевую кабину, закрыл за собой дверку, и блаженствовал там, под струями воды!

— Как он ещё не сварился? — удивился я. — Мы ж… час, не меньше!

Но оказалось, что продуманный енот сумел отрегулировать температуру. Ему не всегда хватает сил открутить барашек, если его кто-то плотно закрутил, но вот отрегулировать и сил, и мозгов хватило.

Пришлось выгонять паршивца, и даже пожертвовать ему одно полотенце! Всё же шерсти на нём больше, чем на нас с Майей вместе взятых. А взглянув на часы, мы поняли, что стоит поторопиться.

Доехали всё по той же оранжевой линии до Китай-города, а там дотопали пешком. Не стали пересаживаться. И минут за десять до назначенного Иван Иванычем времени уже были на месте. Звонить не стали, мы подошли, подождём, надо будет — сам позвонит.

— Надеюсь, Иван Иваныч обострённым обонянием не обладает, — я загадочно улыбнулся.

Но Майка поняла меня правильно.

— Неужели так заметно? — она прижала ладони к щекам. — Да о чём я, у меня всё лицо пылает, тут и обоняние не потребуется!

— Забей! — посоветовал я.

— Угу, ты уже забил! — она сжала ноги между собой и тихонько застонала. — Никогда не думала, что это настолько приятно!

— Если честно, я тоже, — признался я без всякой задней мысли.

— Ой, не пи… ликай, а? — Майя закатила глаза. — Помню я твои фотографии в телефоне, и ту бабу бесстыжую, которая на пляже голыми сиськами сверкала!

— Никого до тебя не любил, — ответил я серьёзно. — Оказывается, это совсем другое.

— Правда? — Майка приподнялась на цыпочки и чмокнула меня. — Тогда ладно!

Наш разговор прервал звонок.

— Подошли? — раздался в трубке голос Иван Иваныча.