– А откуда наши новые… гм, друзья осведомлены о делах в мире?

– Полагаю, Александр Михайлович, тайно поддерживают контакты с кем то ещё. Мы же не сможем вылавливать и уничтожать их эмиссаров.

Государь на минуту задумался, слово взял Брусилов.

– О подводном бое расскажите, будьте любезны.

– Охотно. Командир «Борея» самостоятельно сделал вывод, что «Рысь» атакована, и утопил торпедировавшую её субмарину. В течение дня мои офицеры смогли взломать германский шифр и прочитать сообщение, что U бот пропал без вести и, вероятно, уничтожен неопознанной громадной лодкой, что всплыла возле нас. Стало быть, наш корабль уничтожен германским. Я решил, что радиосообщения назначены какому то надводному кораблю, передающему их далее. Быть может, они сносились со своей базой в Тасмании – немецкая техника связи изрядно опередила нашу. Посему я без колебаний отдал Комарову приказ топить их обоих.

– Это вы?! – Александр даже рюмку уронил. – Вы отдаёте себе отчёт…

– Так точно, Государь. Ныне оба крейсера числятся погибшими от рук неизвестных марсиан, как и «Рысь». Слухи о нашем вмешательстве поползут или уже поползли. Что тут скажешь – пусть клевещут. Надо было подставлять правую щёку после гибели наших людей? Они ведь первыми напали, именно желая сохранить тайну подлёдного грота, который нашла русская субмарина.

С главами государств не принято говорить подобным тоном. Но эту тройку связывали особенные отношения.

Как, интересно, там хоть кто то выжил? – чуть спокойнее спросил Император.

– Останки лодки подняли наши новые союзники, в ней сохранился воздух. К сожалению, только в носовом отсеке. Корма разрушена взрывом, мидель залило потом, когда треснул иллюминатор. Эта стекляшка – нонсенс на субмарине.

– Так так. Самохвалов спасся?

– Из лодки – да. Он умер уже на обратном пути. Возраст, сердце не вынесло потрясений, – Колчак сглотнул комок. Изо всех погибших и умерших он почему то больше скорбел именно об этом, в сущности малознакомом и совершенно не морском человеке, из за которого состоялась экспедиция. – Его похоронил Арцеулов, поднял тело на «Сикорском» и сбросил в океан с шести тысяч футов. Сказал, что если тот не принял смерть в самолёте, то хотя бы в последний путь отправится через небо, которое покорил.

– Помолчим.

Император накрыл кусочком хлеба рюмку водки и опустошил свою до дна. Через положенную минуту разговор возобновил Брусилов.

– Не понимаю, Александр Васильевич. От Земли королевы Мод и до Земли Виктории вы обогнули половину континента. Как же «Борей» и германская лодка друг друга не обнаружили?

– Признаюсь, сие и для меня загадка. Могу лишь предположить, что противник знал о нашей цели, поэтому держал субмарину на дистанции до точки назначения, связываясь по радио.

– Забудем пока о мелочах, – остановил их монарх. – Александр Васильевич, это важно, что мы постепенно получим знания могучего народа. Однако меня иное волнует, и ответ хочу услышать именно от вас, всегда стремившегося к новому. Мы получим эти знания на блюдечке. Стало быть, наша наука остановится?

– Признаюсь, Александр Михайлович, я тоже озабочен и много размышлял на обратном пути. Вы, безусловно, правы. Но люди, которых мы звали гиперборейцами – наши предки. Разве дурно, что сын пользуется доходом с имения отца, а не начинает с каменного топора? Их знания скоро кончатся, тем более они сами их частью утратили за века регресса и самоизоляции. У нас же всё впереди.

– Вот как.