Что же касается родового гнезда баронов Браунов, то в течение нескольких веков им служил старинный замок Нойкен в Восточной Пруссии, недалеко от тех мест, где сейчас находится ставка фюрера «Вольфшанце». Кроме того, незадолго до войны его отец, капитан в отставке и член правления Рейхсбанка Магнус фон Браун, приобрел прекрасное имение Обер-Визенталь в Силезии, которое сразу же превратилось в своеобразный аристократический клуб силезско-германской знати.

— Вот то, что еще вчера было персональным коттеджем Пенемюнденского Умника, — ожил Вернер Браун, сумев проглотить нанесенную ему обиду.

Скорцени вышел из машины и осмотрелся. Перед ним высилась куча бревен, пригодных разве что для ритуального похоронного костра. Однако следов прямого попадания не было: мощная бомба взорвалась рядом с коттеджем, обрушив его, но не предав пожару.

— Обер-лейтенант! — подозвал Скорцени офицера, который вел для спасательных работ на площадках Центра только что прибывшее пополнение. — Всех своих героев, всю роту — немедленно, быстро. Разметать эту свалку, и каждую бумажку, которая будет обнаружена под завалами, вы слышите меня — каждую бумажку, вплоть до туалетной, каждый клочок, вы обязаны вручить лично мне. Как и все то, что осталось от погибшего здесь человека. И никого, кроме своих солдат, к завалам не подпускать. Невзирая на чины. На все возражения ваш ответ должен быть один: «Таков приказ Отто Скорцени, личного агента фюрера по особым поручениям!»

— О, так вы и есть тот самый Скорцени?! — попытался было завязать знакомство обер-лейтенант, однако первый диверсант рейха жестко охладил его:

— …Причем вы даже не догадываетесь, какой именно. — И тотчас же обратился к Брауну: — Чего мы ждем, барон? Где этот наш таинственный дисколет Шернера?

— Я догадывался, что вас заинтересует именно эта машина.

— Так какого дьявола возите меня по каким-то руинам, вместо того чтобы показать то, ради чего я примчался сюда из Берлина?

— Удивительное дело, — проговорил Браун, садясь за руль, — дисколет интересует сейчас буквально всех. Все видят в нем спасение. Но я уверен, что нам действительно удастся создать до конца войны хотя бы одну полноценную боевую машину этого типа. А ракеты уже существуют. Они становятся все эффективнее. Если мы хотим победить в этой войне, то все средства и силы следует концентрировать сейчас на ракетах дальнего радиуса действия. Кстати, замечу, что такого названия — дисколет Шернера этому аппарату никто не давал.

— Я знаю, как вы умеете убирать со своего пути конкурентов, барон, — не собирался щадить его самолюбие личный агент фюрера. — И я имею в виду не только Небеля, у которого вы, будучи студентом Берлинской высшей технической школы, подвизались в подмастерьях. И который, будучи германским офицером, еще в 1918 году обстрелял из самолета войска противника двумя ракетами собственного производства.

— А затем еврей Небель примкнул к пацифистам из международного общества «Пантера», — огрызнулся барон.

— Кроме того, мне непонятно, — спокойно продолжал Скорцени, — почему так долго до исследовании в Пенемюнде не допускали профессора Германа Оберта. Несмотря на все его просьбы. Хотя, как мне сказали сведущие люди, он разрабатывает принципиально новый тип ракеты — многоступенчатой, идея которой вроде бы выдвинута еще Циолковским. И докторская Оберта называлась… — обер-диверсант извлек из кармана небольшую записную книжечку.

— «Ракета в межпланетном пространстве», — неохотно подсказал Браун. — Защитил в 1923 году. Но это еще ни о чем не говорит. А вот то, что ракета Оберта в межпланетном пространстве так и не побывала, — неоспоримый факт.