— Сорок восьмым будете, — сказал местный распорядитель, маленький лысенький мужичок [28] . — Только примет он вас, наверное, только утром.

 — Что?!! — громко поразился я. — Тогда я уеду.

 — Не уедете, — ласково проговорил лысый. — Вы будете сидеть здесь и заряжаться энергией Григория Петровича. Он сейчас сканирует всю вашу жизнь, знает, зачем вы сюда пришли, и уже решает все ваши проблемы. Тут люди с полудня сидят. И знали бы вы, какие люди!

 Лысый мотнул головой в сторону женщин в черном. Это были матери Беслана — я узнал Сусанну Дудиеву и Риту Сидакову. Они стояли перед кабинетом в очереди на воскрешение и прижимали к груди блокноты и фотографии своих детей. Вокруг них вились сотрудники Грабового и говорили-говорили-говорили. Доносились лишь отрывки фраз:

 «Не волнуйтесь, обязательно воскреснет…»

 «В Сибири воскресший мальчик уже давно живет в своей семье…»

 «Не верьте врагам Григория Петровича — он Бог, он все может!»

 И тут Сидакова сама подошла ко мне:

 — У вас, вижу, тоже горе… — вздохнула она. — А мы тут уже полдня стоим. Но я не устала. Ведь это все ради наших детей…

 На ее изнуренном лице дрожали слезы. Я отвернулся, я не мог говорить. Как не мог говорить с той девушкой из Новосибирска.

 Рядом со мной сидела слепая женщина, которую привел на излечение муж. Их обрабатывала дама-созаявитель (каста главных учеников Учителя). Она несла ахинею и все время дергала засыпающую женщину.

 — Представьте себе золотую сферу, — требовала она.

 — Что это такое? — стонала та.

 — Это как мяч. Представьте золотой мяч. Представили?

 — Ну, наверное…

 — А теперь выделите в нем сектор Радости.

 — Што-о?!

 Светало. Прием велся изматывающе долго. Только в три часа ночи матери Беслана вышли из «священного кабинета». Вид у них был растерянный. Говорить о том, что было за дверью, отказались.

 — Надо ждать, — твердили они.

 Нас осталось человек двадцать. За это время ученики Грабового уже «окучили» всех: женщин с выплаканными глазами, смертельно больных либо помешанных на душещипательной мистике. Потоптались ученики и рядом со мной, затянув волынку о золотистой сфере. К счастью, нас отвлекла какая-то Лена, одна из региональных партнеров Грабового.

 — Я не могу встретиться с ним уже неделю! — кричала она. — То он в Кремле, то у него разговор с членами правительства. И что бесит — они МНЕ все это рассказывают! Учтите, я сама на себя могу работать и с таким отношением к себе делиться деньгами не собираюсь. Доложите о моем приходе, или я за себя не отвечаю!

 — Вы забываетесь! — вкрадчиво сказал даме лысый. — Вы хотите сказать, что Григорий Петрович, воплощение Христа на земле, зарабатывает деньги?

 Дама сморщилась, будто съела лимон.

 — Или вы думаете, что Григорий Петрович и без доклада не знает, что вы здесь?

 — Думаю!

 — Но он же бог! — с язвительной улыбкой воскликнул лысый, и Лена беспомощно развела руками.

 Я чуть не зааплодировал — молодец лысый!

 В 9.