|
32 пришла моя очередь. С фотографией компьютерного детища Полухина врываюсь в кабинет разоблачать мошенника и… Вижу перед собой жалкого, изнуренного человечка с красными от бесконечных «воскрешений» глазами. Он сидел, покачиваясь, за пустым столом и смотрел на меня с плохо скрываемой досадой.
— Что у вас там? — недружелюбно произнес он. — Брат сводный. Воскресить хочу, — в тон ему ответил я. — Воскресим, — просто ответил Грабовой, сделав вид, что смотрит на фото (мне показалось, что он давно спит открытыми глазами). — Вот номера моих лекций. Работайте по ним. Все. Я почувствовал себя ослом. И это «все» за полторы тысячи баксов! — Григорий Петрович, хочется узнать: где находится мой брат Петя? — начал я приставать к «всевышнему». — В южном полушарии Петя, — автоматическим голосом заговорил Грабовой. — Он уже воскрешен до вашего сюда прихода. Его воскресили двое — один из них высокий. Но в этом ваша заслуга — так материализовалось ваше желание воскресить брата. Теперь вам надо работать, приобретать мои книги, ходить на семинары, чтобы брат появился рядом с вами. — А вы правда Христос? Грабовой проснулся. — Это правда, — согласился он. — Мне это еще в детстве мальчишки во дворе сказали. Пришли на Рождество и поклонились как божеству. — И вы владеете абсолютным знанием, и вам известно обо всем? («Например, что это фоторобот, а я журналист из „КП“, — чуть не добавил я.) — Конечно, — сказал Грабовой и снова замер. Аудиенция закончилась. Вот так просто и легко этот тип стал богаче на 39 100 рублей. Теперь суеверный Полухин ждет своего виртуального пасынка домой, а я жду новостей из прокуратуры». Вечером того же дня Грабовой ничтоже сумняшеся рассказывал в эфире «Эха Москвы» о том, что он никогда не брал и не берет денег за воскрешение. Ведущий Сергей Бунтман и оппонент Грабового, руководитель Центра стратегических исследований религии и политики современного мира Максим Шевченко, сделали вид, что верят, и стали нещадно пытать «второе пришествие» на главную тему: воскрешает он людей или не воскрешает. У Грабового была непростая задача: не признаваться, что воскрешает, поскольку тогда придется отвечать на более сложные вопросы, и в то же время не признаваться, что не воскрешает, потому что тогда он потеряет авторитет своей паствы и его бизнесу придут кранты. Надо признать, что с этой задачей Григорий Петрович блестяще справился. Вертелся, как уж на сковородке, но все же не признался ни в том, ни в другом: «М. Шевченко: То есть вы утверждаете, что вы лично воскрешали мертвых? Г. Грабовой: Дело в том, что как раз таки я говорю, что это может сделать каждый человек. М. Шевченко: Нет. Вы лично — воскрешали мертвых? Г. Грабовой : Значит… М.Шевченко: Я прямой вопрос просто… отвечайте прямо — что вы дурака валяете, в конце концов. Г. Грабовой: Нет, почему, я… во-первых… С. Бунтман: Корректнее, господа. Пожалуйста. М. Шевченко: Хорошо, тогда отвечайте прямо, хорошо, извините. Вы воскрешали мертвых, лично? Г. Грабовой: Лично? Значит… М. Шевченко: Да или нет? Г. Грабовой: Лично я давал технологии по воскрешению. М. Шевченко: То есть вы не воскрешали, я так понимаю? Г. Грабовой: Значит, есть воскрешение… М. Шевченко: Подождите. Вы воскрешали или не воскрешали — да или нет? Есть только две формы ответа. |
