Новый комиссар полиции был неумен, зато лоялен – этим он губернатору и нравился.

– Ну, что у нас творится с общественным порядком?

– Тревожная статистика ночных происшествий. – Комиссар говорил отрывисто, его грубовато вылепленное, опухшее лицо при этом напряглось. – Убийства на улицах.

Губернатор почесал авторучкой в золотом корпусе левую бровь.

– Мехтобий накуролесил?

– Не он. Неизвестный убийца нападает на хулиганов. За три ночи – девятнадцать трупов, в том числе Морис Бучани.

– Какой Морис Бучани? – Губернатор поморщился – его бесило, когда подчиненные называли имена, которых он не помнил, не давая дополнительных пояснений…

– Грабитель. Тот, что зарезал зимой двух женщин и старика. Убийца его заколол его же рукой, в смысле – его же рукой с ножом… – Запутавшись, комиссар умолк, но потом все‑таки закончил; – Эксперты заключили, что это человек очень сильный и тренированный. Не Мехтобий Гусл, однозначно.

…Вот тоже напасть на наши головы, думал губернатор, как будто мало проклятого потопа!..

– Вы должны немедленно арестовать его. Немедленно, слышите? Бросьте по его следу всех людей, устройте облаву. У нас криминогенная обстановка та еще, никуда не денешься… Но если кто‑то нападает на хулиганов, он по‑настоящему опасен! Попробуйте взять его на приманку… И главное, соблюдайте секретность – вдруг он из ваших… (Комиссар протестующе открыл рот, но губернатор не позволил ему возразить.) …Допустим, неудовлетворенный работой горе‑полицейский, надо учесть и такой вариант. Все, идите.

Комиссар удалился, а губернатор тяжело оперся локтями на стол и сцепил пальцы – доклад испортил ему настроение.

Сейчас он испытывал нарастающее раздражение, разбавленное смутной тревогой… Так называемые «порядочные люди» должны оставаться смирными и законопослушными. Разбираться с бандитами – задача государства. А если этим займутся простые граждане, кто знает, каким будет их следующий шаг: вдруг они захотят разогнать коррумпированных чиновников… или даже отстранить от власти его, Харо Костангериоса?.. Плохо, очень плохо… Какой‑то паршивый молокосос (губернатору хотелось думать, что это молокосос) насмотрелся фильмов о благородных героях‑одиночках – и пошел совершать подвиги. Ничего, за решеткой ему вправят мозги… Губернатор заранее злорадно усмехнулся.

Остальные новости делились на посредственные (уровень воды в затопленном котловане не понижается, но и не повышается) и сносные (венедийцы наконец‑то начали проявлять интерес к грядущему карнавалу – после того как было объявлено, что государственные служащие, которые будут отлынивать от участия в празднике, не получат зарплату за текущий месяц)… На карнавал туристы слетятся, как бабочки на огонь! А если этого не произойдет, в бюджете Чантеомы останется такая дыра, что от одной мысли о ней волосы на голове шевелятся…

…У ворот губернаторской резиденции стоял длинный серебристо‑синий автомобиль, арендованный Карен… Значит, она здесь. Хорошо!.. В глубине души губернатор не был уверен, что ему так уж хочется на ней жениться… но, во‑первых, Карен возбуждала его сильнее, чем любая другая женщина, а во‑вторых, надо показать Лионелле, кто здесь главный…

Лионелла встретила его в вестибюле – от нее пахло лекарствами, взгляд был тусклый и беспокойный.

– Харо, ты отец или не отец? – спросила она трагическим шепотом. – Кому ты доверил свою дочь?

– Ну, чего еще? – хмуро буркнул губернатор.

– Твоя эта самая плохо влияет на Илси! Она сегодня опять катала девочку по городу, а меня с собой не взяла – просто не пустила в машину, и все! Я из‑за этой твари заболела, видишь? А ты заметил, какие у них царапины на руках после вчерашней прогулки? Ты никогда ничего не замечаешь! Илси сказала, их кот поцарапал.