– Ты недальновидна, моя милая, – прошептал губернатор… С бездарными руководителями меньше хлопот: невелика вероятность, что кто‑нибудь из них попытается занять твое место… а если даже и попытается – ума не хватит. Вот уже без малого десять лет, как Харо Костангериос был единственным умным человеком среди высших чиновников Чантеомы. От других умных он еще в начале своего правления избавился. Но это слишком мудрено, чтобы Карен сумела понять. Он резко рассмеялся, закрыл жалюзи и вернулся к столу. Кое‑что его озадачивало… Входной жетон Тренажера стоит полтора миллиона алзонских империалов – откуда такие деньги у скромного археолога? Да еще с Шелконы? Шелкона, как и Валена, принадлежит к числу среднеразвитых миров, а по некоторым показателям даже уступает Валене. Значит, Карен Мьян – дочка богатых родителей. Или ее содержит кто‑то очень богатый. Или ей повезло откопать некий ценный артефакт, который она толкнула за большие деньги на черном рынке. Он узнает, в чем дело, и припрет ее к стенке…

В вестибюле губернаторской резиденции аккуратной стопкой лежали снятые с петель двери. Четыре штуки.

– Ремонт? – поздоровавшись со знакомым охранником, спросил Норберт.

– Распоряжение госпожи Костангериос, – равнодушно ответил тот.

Норберт направился к лестнице… После того как он растолковал Аманде с Олегом, кто такой на самом деле Гестен, все трое самозабвенно изображали крутых, которые шутя заткнут за пояс хоть тигонцев, хоть денорских олигархов, хоть легендарных боевых роботов древней Империи. Удостоверившись в том, что его коробка под надежной охраной, умалишенный турист как будто успокоился, хотя персональный корабль за ним до сих пор не прибыл. Последнее обстоятельство сотрудников «Антираспада» не огорчало: чем дольше щедрый клиент просидит на Валене, тем выгодней для фирмы.

Обшитый панелями светлого дерева коридор привел Норберта к прямоугольному проему, за которым виднелась затопленная золотистым вечерним светом комната с голубым ковром на полу, мягкой серой мебелью и пламенеющим на восточной стене зеркалом. В недоумении он остановился: раньше здесь была дверь! Постучав по панели, крикнул:

– Илси, ты дома?

Сестра вышла из другого проема – из крохотного кабинета, где находились стеллажи с книгами и письменный стол. Третий проем вел в спальню, четвертый – в ванную. Без дверей жилище Илси походило на собранный из пластмассовых деталей игрушечный домик.

– Привет, Нор!

Ее треугольное лицо в первый момент показалось Норберту новым, почти незнакомым. Вначале он решил, что дело в освещении, в косых лучах солнца, падавших сбоку, однако потом понял, что солнце тут ни при чем. Странно, но факт: сейчас Илси не выглядела поникшей и подавленной, как обычно.

– Привет. Это твои двери лежат внизу?

– Мои. Тетя велела их снять. Я пришла из школы, а дверей нет. Теперь ванной невозможно пользоваться.

– Значит, тетка окончательно спятила, – подвел итог Норберт. – Сочувствую. Послушай, может, отец, раз такая ситуация, отпустит тебя жить ко мне? Я с ним поговорю.

– Он с ней заодно, – вздохнула Илси. – А у тебя дома такая киска хорошая!

– Это не мой кот. Он сам по себе, приходящий… Да! Я же тебе подарок принес! – Он вытащил из кармана папку с портретом.