|
Спаситель говорит ему: «Видишь в Моих руках две чаши: вот это — горькая — для твоего народа, а другая — сладкая — для тебя». Государь падает на колени и молит Господа дать ему выпить горькую чашу вместо его народа. Господь долго не соглашается, а Государь всё неотступно молит. Тогда Спаситель вынул из горькой чаши большой раскалённый уголь и положил его Государю на ладонь. Государь начал перекладывать уголь с ладони на ладонь и в то же время телом стал просветляться, пока не стал весь пресветлый, как светлый дух. На этом я проснулся. Заснув вторично, я вижу громадное поле, покрытое цветами. Стоит посреди поля Государь, окружённый множеством народа, и своими руками раздаёт ему манну. Незримый голос в это время говорит: «Государь взял вину русского народа на себя, и русский народ прощён».
В одном из разговоров со Столыпиным император заметил: «Быть может, необходима искупительная жертва для спасения России: я буду этой жертвой — да свершится воля Божия!»
СУДЬБА ОБЕЩАЛА СМЕРТЬ
Рассказывает А.Рыжиков: Произошло это в 50-х годах. Точнее не помню. Был у нас тогда всеми уважаемый председатель колхоза Севастьянов Дмитрий Михайлович (фамилия подлинная). За две недели до своей смерти пожаловался он группе женщин, собравшихся идти полоть свеклу: — Бабы! Что со мной происходит? Почему когда я еду в машине, мне всё кажется, что еду я прямо в огонь! Женщины не знали, что сказать, только одна из них, пожилая, ответила: — Нехорошая это примета. Остерегайся огня, Михалыч. Все последующие дни председатель был молчалив, задумчив. Как-то сразу сильно изменился. Через две недели после этого разговора с женщинами они поздно вечером возвращались с шофёром домой, в свою Семёновку. Перед деревней им надо было проехать небольшой низенький мостик. Свет в машине они не включили. В темноте шофёр не рассчитал въезд и правое переднее колесо «газика» соскользнуло с мостика — машина начала валиться на бок. Севастьянов хотел выскочить, открыл дверь, но не успел. Машина завалилась и зажала ему ногу. От боли он закричал. Шофёр в горячке растерялся, хотел посветить и зажёг спичку. Тут бензин, вытекавший из бака под Севастьянова, ярко вспыхнул, пламя со всех сторон охватило несчастного человека. Севастьянов дико кричал, стали сбегаться люди, но опоздали — взорвался бензобак и огонь охватил всю машину. Наш председатель сгорел так, что и хоронить нечего было… Вся деревня, вспоминая этот случай, качала головой и удивлялась: что за неведомая сила предсказывала ему огненную смерть?
ВИДЕНИЕ СЭМСОНА
Эдуард Сэмсон был в 1883 году редактором отдела новостей в бостонской газете «Глоб». Однажды он слегка выпил с ребятами, возможно даже, что выпил чуточку лишнего, когда явился в редакцию, чтобы вздремнуть на продавленном диване в комнате художников. Около трёх часов утра, проспав уже часов семь, Сэмсон встал и попытался стряхнуть с себя чудовищный кошмар, пережитый во сне. Какой сон! Хорошо, что он был только сном: вопли обречённых на смерть людей ещё звучали у него в ушах. Никогда ещё он не наблюдал подробностей так ясно: он словно следил за развёртыванием трагедии эткуда-то с клотика корабельной мачты, с места, странным образом защищённого от всех опасностей, царивших вокруг. Сэмсон сидел в пустой комнате несколько минут, не в силах решить, что делать дальше. Потом, по счастливому вдохновению, зажёг свечу и начал записывать свой сон во всех подробностях. Он писал, как тысячи обезумевших от ужаса туземцев острова Праломе, близ Явы, бежали к морю, спасаясь от потока кипящей лавы, извергаемой вулканом позади них. Они очутились в ловушке между раскалённой лавой и кипящим морем. Он описывал, как другие тысячи людей были смыты в море чудовищными грязевыми потоками. |
