|
А Мартин все еще не вернулся. Наверное, у него умерло еще несколько теток. Это напоминает мне историю, которую я слышала на днях. Как-то раз вечером миссис Слоан читала газету и сказала мужу: "Послушай, Питер, здесь пишут, что умер еще один octogenarian. Кто это такие?" А мистер Слоан ответил, что точно не знает, но должно быть, это какие-то ужасно хилые существа, потому что о них ничего не слышно кроме того, что они умирают. То же самое и с тетками Мартина.
— Мартин точно такой же, как все остальные французы, — отозвалась Марилла с раздражением. — На них ни на минуту нельзя положиться. Марилла разглядывала привезенные Аней покупки, когда со скотного двора донесся пронзительный вопль. Через минуту в кухню, ломая руки, влетела Аня. — Аня, что стряслось? — О, Марилла, что мне делать? Какой ужас! И это все по моей собственной вине! О, когда же, наконец, я научусь останавливаться и хоть немного думать, прежде чем совершить очередное безрассудство? Миссис Линд всегда предрекала, что когда-нибудь я непременно сделаю что-нибудь ужасное, — и вот это случилось! — Аня, да объясни ты толком! Что такое ты сделала? — Продала джерсейскую корову мистера Харрисона! Ту, которую он купил у мистера Белла… Продала ее мистеру Ширеру! А Долли преспокойно стоит в загоне. — Аня, ты бредишь? — О, если бы я бредила! Но это не бред, хотя очень похоже на ночной кошмар. А корова мистера Харрисона сейчас уже в Шарлоттауне. О, Марилла, я надеялась, что все мои беды уже позади, но эта история похуже всех, в какие я попадала в своей жизни. Что же теперь делать? — Что делать? Не остается ничего другого, детка, кроме как пойти и поговорить с мистером Харрисоном. Если он не захочет взять деньги, мы можем предложить ему нашу Долли. Она ничуть не хуже его коровы. — О, я уверена, он рассвирепеет! — застонала Аня. — Да уж, представляю. Он, кажется, очень вспыльчивый человек. Если хочешь, я сама схожу и все ему объясню. — Нет-нет, это было бы недостойно с моей стороны! — горячо запротестовала Аня. — Я сама во всем виновата и не хочу, чтобы вы понесли наказание вместо меня. Я пойду сама, и пойду сейчас же. Чем скорее покончить с этим делом, тем лучше, потому что это будет ужасно унизительно! Бедная Аня взяла шляпу и свои двадцать долларов и, уже направляясь к выходу, бросила случайный взгляд в открытую дверь буфетной. На столике стоял ореховый торт, который она испекла в то утро, — необыкновенно аппетитный, покрытый розовой глазурью и украшенный грецкими орехами. Он предназначался для собрания, которое должно было состояться в пятницу вечером в Зеленых Мезонинах и на котором предстояло учредить Общество Друзей Авонлеи. Но что такое собрание молодежи, если сравнивать его с визитом в дом праведно негодующего мистера Харрисона? Аня подумала, что такой торт способен смягчить сердце любого мужчины, а тем более такого, которому приходится готовить самому. Она быстро упаковала торт в коробку: она отнесет его мистеру Харрисону в качестве оливковой ветви. "Разумеется, если он вообще даст мне сказать хоть слово, — подумала она уныло, когда перелезла через изгородь и зашагала кратчайшим путем через поле, золотившееся в отблесках сонного августовского вечера. — Теперь я знаю, что чувствуют люди, когда их ведут на казнь!"
Глава 3 Мистер Харрисон в своих владениях
Дом мистера Харрисона стоял на опушке густого елового леса и представлял собой старинное выбеленное строение с низкими свесами крыши. На крыльце, в тени вьющегося плюща, сидел, сняв куртку, сам мистер Харрисон и наслаждался своей послеобеденной трубкой. Увидев, кто направляется к нему по тропинке, он резко вскочил, бросился в дом и захлопнул за собой дверь. |
