|
.. - Ради всего святого, Флоримон, не говори больше об отравлениях. - Но ее действительно отравили. Я это знаю. Все так говорят, и я сам там был. Монсеньор собирался отправиться в Париж, и мы были с ним во внутреннем дворике. Тут приехала мадам де Мекленбург. Монсеньор приветствовал ее и направился с ней к Мадам. И в это самое время леди Гордон подала ей чашечку кофе, которое она всегда пьет в это время. Как только она его выпила, она тут же схватилась за бок и простонала: "Как больно! Какой ужас, я не могу терпеть!" На ее розовых щеках появилась смертельная бледность. Она закричала: "Помогите! Я больше не могу!" - и вся изогнулась. Я сам это видел. - Паж говорит правду, - подтвердила одна из молодых фрейлин. - Как только Мадам добралась до постели, она сказала нам, что ее отравили, и попросила достать какое-нибудь противоядие. Ей принесли немного змеиного яда, но боль, вместо того, чтобы утихнуть, разгоралась с новой силой. Должно быть, ей подсыпали какую-то редкую отраву. Великая Мадемуазель возмутилась. - Не говорите глупостей! Кому нужно было отравить такую милую женщину, как Мадам? У нее нет врагов. Все замолчали, но тем не менее мысль об отравлении не покидала всех собравшихся, включая и мадемуазель де Монпансье. В комнате принцессы возникла какая-то суматоха, и внимание всех собравшихся обратилось туда. Из комнаты вышел король, сопровождаемый докторами. За ним шла королева, поминутно прижимая платочек к глазам. За ними шла графиня де Суассон, затем мадемуазель де Лавальер, мадам де Монтеспан и мадемуазель де Монпансье. Король, заметив Анжелику, приостановился. Затем под взглядами придворных взял ее под руку и повел к алькову. - Моя родственница умирает, - сказал он. Его лицо выражало неподдельную скорбь. - Неужели нет никакой надежды, сир? А что говорят доктора? - Сначала они говорили, что это временное недомогание. А теперь, кажется, и сами растерялись. - Но как это могло случиться? У Мадам было прекрасное здоровье. Недавно она вернулась из Англии и была так счастлива... И тут король так внимательно посмотрел на Анжелику, словно его осенила какая-то догадка. Он наклонил голову, не зная, что сказать. Ей захотелось взять его за руку, но она не посмела. - Я прошу вашей любви, Анжелика, - прошептал он. - Оставайтесь здесь, пока все не кончится, а потом приезжайте в Версаль. Мне нужен ваш совет. Вы ведь приедете ко мне? Вы мне нужны... моя дорогая. - Я приеду, сир. Король тяжело вздохнул. - А теперь я должен уйти. Королям нельзя долго смотреть на смерть. Таковы законы. Когда я сам буду умирать, вся моя семья уйдет из дворца, и я останусь совсем один... Я очень рад, что с Мадам сейчас отец Фейе. А вот и месье Боссюэ. Мадам будет очень рада ему. Он подошел к епископу и на минуту задержал его разговором. Затем королевская семья удалилась, и Боссюэ прошел к умирающей. Снаружи доносились звуки хлопающих дверей карет и цоканье копыт по мостовой. Анжелика уселась на лавочку. Флоримон как угорелый носился взад и вперед. Он подошел к матери и рассказал, что монсеньор пошел спать и тут же заснул. Перед самой полночью к Анжелике подошла мадам де Фейе и сказала, что Мадам известно о ее присутствии здесь и она просит ее пройти к ней. В комнате было полно народу, но присутствие Боссюэ и отца Фейе накладывало на все какой-то отпечаток. Все говорили шепотом. Оба священнослужителя отошли от изголовья кровати и уступили место Анжелике. |
