Оба священнослужителя отошли от изголовья кровати и уступили место Анжелике.
Вначале ей показалось, что в постели лежит кто-то другой, так изменилась Мадам. Ее щеки ввалились, нос заострился. Под глазами были темные круги, а все лицо искажено агонией.
- Мадам, - прошептала Анжелика. - Боже, как вы страдаете! Я не могу без боли видеть ваши мучения.
- Как вы добры. Все говорят, что я преувеличиваю свои страдания. А у меня такие боли, что не будь я доброй христианкой, я бы скорее покончила с собой, чем стала бы терпеть такие муки.
Она задыхалась, но продолжала говорить:
- Мадам дю Плесси, я очень рада, что вы пришли. Я не забываю о своем долге. Я привезла из Англии...
Она слегка кивнула головой Монтегю, королевскому посланнику из Англии, чтобы тот подошел поближе. Принцесса заговорила с ним по-английски, но Анжелика разобрала, что она дает распоряжение выплатить три тысячи пистолей, которые задолжала. Посол был подавлен, ибо знал, каким горем явится известие о смерти любимой сестры для его повелителя - Карла II. Он решил спросить умирающую женщину, не подозревает ли она кого-нибудь, ибо он совершенно четко слышал слово "яд", которое звучит одинаково и по-французски, и по-английски. Но тут поспешил вмешаться отец Фейе:
- Мадам, не надо никого обвинять! Все в руках божьих.
Принцесса кивнула головой. Она закрыла глаза и долго молчала. Анжелика уже было двинулась к выходу, но холодная, как лед, рука Генриетты Английской цепко взяла ее за запястье. Мадам открыла глаза, и Анжелика с удивлением заметила, что в них светились спокойствие и мудрость.
- Здесь был король, - сказала Мадам, - с ним были мадам де Суассон, мадемуазель де Лавальер, мадам де Монтеспан...
- Я знаю об этом, - сказала Анжелика.
Мадам замолчала и внимательно посмотрела на нее. Анжелика неожиданно вспомнила, что и Мадам любила короля. Их флирт зашел так далеко, что возбудил подозрение королевы-матери, которая была тогда еще жива. И тогда они решили отвести от себя подозрения, воспользовавшись, как ширмой, одной из фрейлин. Ею оказалась Луиза де Лавальер. Так надменная принцесса была свергнута своей скромной фрейлиной.
Гордость Мадам не позволяла ей жаловаться никому, кроме мадам де Монтеспан. И вот та, в свою очередь, заняла это место. Теперь же возле смертного одра собрались все три любовницы - две бывшие и одна настоящая.
- Да... - мягко сказала Анжелика и улыбнулась.
Отставка не сделала Мадам мстительной и злой, напротив, она всегда была доброй, отзывчивой и мудрой. Пожалуй, даже чересчур мудрой. И вот она умирает, окруженная враждебностью или, в лучшем случае, равнодушием.
Глаза Мадам потускнели. Чуть слышным голосом она прошептала:
- Как бы мне хотелось, чтобы он полюбил вас... потому что... - она не смогла закончить фразу. Руки ее безжизненно вытянулись вдоль туловища.
Анжелика вышла и направилась к скамейке. Усевшись, она принялась усердно молиться. Часа в два ночи из комнаты принцессы вышел Боссюэ и сел рядом с Анжеликой. Он был голоден, и лакей принес им по чашке шоколада.
Флоримон, снующий везде, как ласточка, подбежал к матери и прошептал, что Мадам испускает последние вздохи. Боссюэ молча поставил чашку и пошел в комнату принцессы, И тут же оттуда вышла заплаканная леди Гордон.
- Мадам скончалась!
***
Помня о данном королю обещании, Анжелика решила отправиться в Версаль. Она подумывала взять с собой Флоримона, чтобы избавить его от тягостных хлопот, связанных с похоронами. |