|
Глаза дохлой рыбы у накрашенного старика, одновременно вкрадчивые и недоверчивые манеры барона Бессара, оживленные и слишком блестящие глаза Мартена д'Аржантейля показались ей достойными какой-то фальшивой комедии. Среди людей королевского двора они выглядели бы просто очень оживленными. Здесь, изолированные, они выглядели просто опасными. Они начали с комплиментов и пустых фраз, от которых она отвыкла. Но довольно скоро она вновь обрела дар ядовитых ответов, скрытых за очаровательной улыбкой. - Я надеюсь, что вы не очень запомнили то, что я рассказал вам о секретаре министра, - сказал Вивонн. - Ровно столько, сколько нужно. - Неважно, если вы сумеете держать это про себя и не пользоваться этим. - Кому нужны эти сведения? Он говорил языком интригана, и под небом Канады в маленьком городке, застывшем в зимнем холоде, в этом было что-то смешное. - Сударь, мы все здесь - пленники ледяной зимы. Жена владельца таверны принесла им воды, почерпнутой из внутреннего колодца. Возможно, от индейцев перешел обычай начинать еду со стакана воды. Это было необходимо в этом сухом климате. Здесь во рту всегда было ощущение сухости. После стакана воды ей стало легче. Затем они заказали сливовую водку. Анжелика похвалила красные перчатки Мартена д'Аржантейля. Он постарался показать свои руки в выгодном свете и стал говорить о своих талантах в игре в мяч и о привязанности к нему короля. Перчатки были из птичьей кожи, Гобер де ла Меллуаз порекомендовал ему опытного в этом деле эскимоса, колдуна, обитающего в Нижнем городе. - Но этот колдун ничего не стоит, - заметил де Сент-Эдм. - Вы заказали ему яд, как в Париже? - осведомилась Анжелика. Было хорошим тоном отрицать: - Но в наше время в Париже уже не отравляют! Теперь используют заклинания и дурной глаз. Мартен д'Аржантейль, который казался наиболее недовольным своим пребыванием в Канаде, оживился, видя, что Анжелика обращает на него внимание. Он признал, что ему очень скучно в Квебеке. Его сжигали тоска и меланхолия. Нашлись несколько молодых людей для игры в мяч, и Виль д'Аврэй устроил у себя площадку. - Но я слишком хорошо играю для них. Только король был для меня достойным противником. Он предпочитал алхимию. В особенности его преследовали воспоминания о Марии-Мадлене де Бринвильер. Поэтому, когда Анжелика упомянула, что у нее был дом в квартале Марэ, он осведомился с лихорадочным оживлением. - Вы должны быть соседями с маркизой де Бринвильер? - Да, действительно. И, во всяком случае, я уверена, что она-то пользовалась ядами. Она отравила больных в больнице. Это я знаю из достоверных источников. Они стали смеяться, подняв глаза к небу. - Все знают об этом и о многом другом. Вы отстаете, дорогая! Ее недавно казнили. Ее признания пришлось читать по латыни, так отвратительны были ее преступления. - Исповедник, который сопровождал ее до эшафота, говорил, что она святая, - запротестовал королевский игрок в мяч. Этот недавний процесс волновал умы. Если бы Анжелика поинтересовалась, она могла бы уже знать о нем, так как известие о казни мадам де Бринвильер и о деталях процесса были привезены на кораблях, пришедших летом. - Над миром властвуют немнбгие, - говорила Амбруазина-демон, - остальные - только серая масса, только пыль. |
