|
Шок прошел, и саднящая рана вновь дала о себе знать. Жизнь пойдет своим чередом, и ей придется повернуться лицом к губительному зрелищу. Жоффрей предал ее. Жоффрей склонился над Сабиной де Кастель-Моржа, он улыбается ей той же улыбкой, что так волнует ее... Он был для нее всем. Она не могла без него жить, а он больше не любил ее, она ему надоела... Здесь мысль ее остановилась. Она решила, что пошла по ложному пути. Заявить, что он ее больше не любит, что она ему надоела, значило разыграть плохую трагедию. Это было равнозначно тому, если бы ее попытались убедить, что Никола де Бардань значит для нее больше, чем Жоффрей. Но ведь он не был легкомысленным... Она пришла в отчаяние от того, что он испытал влечение к Сабине, хотя она сама первая заметила ее оригинальную внешность. Лицемерка, она добилась своего! В то время, как она с каждым днем чувствовала себя все более любимой мужем, купаясь в его чувстве, эта прекрасная тулузка потихоньку отбивала его. "Это хороший урок для тебя!" Никогда... Никогда больше не будет так, как раньше. Она не могла оторвать взгляда от осколков своего счастья у своих ног: это была реальность, на которую ей открыл глаза мстительный Анн-Франсуа. Когда это произошло? Как будто в другой жизни... Такой прекрасной, прекрасной! Какой уже никогда не будет... С улицы кто-то позвал ее душераздирающим голосом. - Анжелика! Анжелика! Этот ненавистный голос. - Анжелика! Анжелика! Сжальтесь! Голос приближался, голос Сабины де Кастель-Моржа. Анжелика не верила своим ушам. Как она осмелилась, презренная? Теперь голос уже слышался не на улице, а в доме. Крики смешались с рыданиями и с гулом голосов, пытавшихся успокоить и выражавших сочувствие. - Анжелика, Анжелика! На помощь! Анжелика медленно вышла из комнаты и остановилась на лестнице. Внизу, в гостиной среди белых чепцов мамаш, среди солдат и соседей, среди детей и просто уцелевших, греющихся у огня и попивающих теплое вино, она заметила Сабину де Кастель-Моржа, протягивающую к ней руки. - Анжелика! Пойдемте! Пойдемте быстрее! Умоляю вас! Анн-Франсуа! Мой сын, мой ребенок! Он ранен! Он при смерти! Ни один хирург не решается подойти к нему... Только вы! Только вы можете спасти его! Анжелика уцепилась руками за лестничные перила и не спускала с Сабины испепеляющего взгляда. Она ничего не услышала. - Как вы осмелились переступить порог моего дома? И обратиться ко мне после всего, что вы мне причинили? - спросила она приглушенным голосом. - Почему краска стыда не залила ваше лицо? Сабина, и без того бледная, стала мертвенно-синеватой. Ее расширенные зрачки были прикованы к лицу Анжелики, как будто она была в плену у ужасного видения. Она поняла, что случилось то, чего она боялась: Анжелика узнала о том, что минутная слабость бросила ее в объятия Жоффрея де Пейрака. Случившееся не укладывалось в рамки их обыденной жизни, и оно ничего не изменило в ней для других. Кроме Сабины, которая была в тот миг спасена. Сейчас она была слишком напугана смертельной опасностью, грозившей ее сыну, и не успела притвориться и достойно ответить на обвинение. А Анжелика прочла в ее лице признание вины, и сердце ее остановилось, застыло, как ледяной кулак. Больше она ничего не слышала. Страшный гул рокотал в ее, ушах, заполнил ее голову. |
