— Вы прекрасно знаете, о чем я говорю!

Рафаэль протянул руку и вытер слезу, катившуюся по ее щеке.

— Все это совершеннейшая чепуха!

— О! — Карен вздрогнула от внезапного прикосновения. — Неужели? Чем еще я могу заняться в Испании? Меня не возьмут на работу просто так.

— Конечно, нет! Но у вас уже есть работа переводчика, разве нет? Естественно, когда я выкуплю у Луиса фирму, то приобрету все ее активы. Вы, моя дорогая, входите в их число и, соответственно, будете заняты в моей компании.

Карен вытерла слезы, злясь на себя за то, что расплакалась.

— Вам не нужен переводчик! Вы прекрасно говорите по-английски, а также по-французски и по-немецки!

Рафаэль откинулся в кресле. В его взгляде было столько заботы и участия, что Карен боялась поднять на него глаза, как бы снова не расплакаться.

— Да, это верно. Но было бы замечательно, если бы моя деловая корреспонденция обрабатывалась сразу, а не ждала, когда я смогу уделить ей время! Мои интересы очень разнообразны.

Теперь Карен рискнула взглянуть на него. Конечно, как можно было упустить это из виду, подумала она. Помимо поставок апельсинов у него обширный круг деловых интересов. И вполне вероятно, он обеспечит ее работой.

— Но мне не нужна благотворительность! — бросила она.

— Последнее слово за вами. Но прежде я бы советовал вам посмотреть, какого рода работу я предлагаю. Как только вы закончите завтрак, мы отправимся на обзорную экскурсию по моим предприятиям и офисам.

Карен с трудом проглотила последний кусочек хлеба. Казалось бы, теперь ей только радоваться. Но вместо этого она чувствовала себя расстроенной, хотя и не могла понять почему.

— Я не могу, — сказала она слегка дрожащим голосом. — Тимоти сегодня дома, и вообще мне нужно в офис: посмотреть, что там нужно делать сегодня.

Рафаэль поднялся и тоном, не терпящим возражений, сказал:

— Мы возьмем Тимоти с собой.

Раз так, Карен смирилась. Она нанесла на лицо легкий макияж, чтобы хоть немного лучше выглядеть, потом тщательно причесала Тимоти и настояла на том, чтобы он переменил рубашку и повязал галстук, чего тот ужасно не любил.

— Дон Рафаэль все равно не заметит!

— Меня не интересует, заметит он или нет! Я хочу, чтобы ты хорошо выглядел!

Тимоти скорчил рожицу.

— Женщины! — только и сказал он.

Карен засмеялась, зная, что иногда может быть совершенно невыносимой.

— Возможно, Рафаэль даст мне работу. Я хочу произвести хорошее впечатление.

Тимоти это ужасно развеселило.

— Дон Рафаэль разбирается в таких вещах! Он знает, как надо выглядеть. И, кроме того, ему нравится, когда твои волосы растрепаны. Он мне сам сказал.

Карен покраснела.

— Но он не говорил, что ему нравится, когда твои волосы растрепаны!

И почти тут же появился Рафаэль — узнать, готовы ли они к отъезду.

— Я приму это к сведению, — заметил он, услышав ее последние слова, и подмигнул Тимоти.

— Она нервничает, — вздохнул Тимоти.

— Вы нервничаете? Почему? — удивился дон Рафаэль.

— Вовсе я не нервничаю. Просто иногда я думаю, что Тимоти следует причесываться. Что в этом странного?

Дон Рафаэль потрепал мальчика по голове, и волосы Тимоти легли в обычном беспорядке.

— Так ему гораздо лучше, — извинился дон Рафаэль. — Вы готовы?

Как только они сели в машину, Карен поняла, что действительно очень волнуется. Она чувствовала себя неловкой и бестолковой, и это ужасно ее злило. Именно сейчас она должна выглядеть элегантно и держаться с достоинством, а ее рыжие волосы всегда все портят! И почему она сидит так неестественно прямо — уже спина начала болеть, а все потому, что никак не может расслабиться.