— В самом деле? — В его голосе звучало удивление. — Кажется, это было так давно… Я успел забыть об этом!

— Забыть? Как можно забыть о свадьбе!

Карен была шокирована.

Рафаэль снова засмеялся, и Карен возмутил этот самодовольный смех.

— Да, уже все было обговорено, — согласился он. — Моя женитьба устраивала всех нас, по крайней мере, я так думал. Но когда я обнаружил, что лично для Консуэлы это событие не столь уж желанно, то не очень сожалел…

— О чем? — не выдержала Карен.

— Я подумал, будет гораздо лучше, если она выйдет замуж за Педро…

— Луис так не считает!

— Карен, вам обязательно нужно перебивать меня? Конечно, Луиса это не обрадует, но разве можно пожертвовать счастьем трех человек только для того, чтобы обеспечить Луису пропитание на каждый день!

— Н… нет, — согласилась она. — Трех человек? О каком третьем человеке вы говорите?

— Так как мы говорим о помолвке Консуэлы, значит, обо мне речь уже не идет. Вас это устраивает?

Разумеется, подумала Карен, третьим человеком был Педро! А кто же еще?

— Для меня самое главное — мой успех в апельсиновом бизнесе. — Она поторопилась сменить тему: — Но это станет невозможным, если вы украдете у меня мистера Ротенштейна!

Рафаэль прищелкнул языком.

— Мистер Ротенштейн подписал контракт со мной, — сказал он тоном, не терпящим возражений.

Карен закусила губу. «И это означает конец моей работе», — подумала она.

— Я надеюсь, Консуэла и Педро будут очень счастливы.

— А Луис?

Карен пожала плечами. Она поняла: если ее собственная работа не будет зависеть от Луиса, то и его будущее не особенно ее волнует.

— Луису самому придется жениться на деньгах! — заметила она.

— А вы совсем не богаты!

Эта мысль ее позабавила.

— Все мое богатство — Тимоти.

Небольшое волнение прокатилось среди дам, одетых в черное, когда музыка внезапно прервалась. В центр комнаты был вынесен стол с бокалами, установленными шестиярусной пирамидой. В середине возвышалось серебряное ведерко с шампанским. Официант шумно открыл первую бутылку и начал разливать вино с верхнего бокала. Шампанское, искрясь и переливаясь каскадом, потекло вниз из бокала в бокал по всей пирамиде, и ни одна капля при этом не попала на стол.

Стоявший неподалеку, Луис нервничал и был очень напряжен. Рядом с ним мистер Ротенштейн с благодушной улыбкой во все глаза наблюдал за восхитительным зрелищем. Педро и Консуэла стояли чуть поодаль, крепко держась за руки, и, казалось, никого и ничего не замечали. Карен, найдя пристанище среди вдовствующих дам, ждала, когда Рафаэль объявит о помолвке.

Когда напряжение достигло предела, Рафаэль сделал шаг вперед и поднял свой бокал. Сейчас, подумала Карен, он похож на испанца более чем когда-либо. Темноволосый чужеземец в облегающем вечернем костюме — только высокий и стройный испанец может носить подобную одежду с таким шиком.

— За моего кузена Педро и его нареченную жену Консуэлу, — объявил он с чувством.

На мгновение воцарилась тишина, затем по залу прокатился гул удивленных голосов. Рафаэль осушил бокал, кивнул кузену и направился через всю комнату к Карен.

— Могу я вас пригласить? — спросил он, как только музыка заиграла вновь. И, не дожидаясь ответа, он обнял ее за талию и повел на середину залы, где уже танцевали Педро с Консуэлой. Карен не сделала попытки освободиться. Да она и не могла бы позволить себе этого — слишком много глаз смотрело на них, и среди них она физически ощутила пристальный взгляд Луиса.