Мама улыбнулась и поймала локон, вечно выбивающийся вперед, и снова заправила его назад.

— Это не сон.

Прерывисто дыша, я сделала еще один глоток. Было так много, что я хотела сказать. Много раз с тех пор, как она умерла, я фантазировала о том, как мы снова увидимся и придумывала огромный список того, что я хотела ей сказать, начиная с уймы извинений за подлости, ругательства, драки и когда я была невыносима двадцать четыре часа в сутки. Затем переходила к тому, какой замечательной мамой она была. Сейчас это было смешно и странно. Когда я открыла рот, эмоции стерли этот список из памяти полностью. И слова, которые я сказала, были: — Я очень сильно скучаю по тебе.

— Я тоже скучаю по тебе, но стараюсь быть с тобой столько, сколько могу.

Она наблюдала, как я пью лечебный нектар.

— Я хочу, чтобы ты кое-что мне пообещала.

— Все, что угодно, — сказала я.

Маленькая улыбка появилась на ее лице.

— Неважно, что произошло, неважно, что ты сделала, я хочу, чтобы ты не винила себя.

Я уставилась на нее.

— Я…

— Нет, Лекси. Ты должна позволить вине уйти, и отпустить то, что сделал Арес.

Опуская стакан, я посмотрела в сторону и слегка покачала головой. Отпустить то, как плохиш Арес сломал меня, как я молила о смерти? Невозможно.

— Ты… ты видела это?

— Нет.

Она взяла меня за руку и сжала ее.

— Но Аполлон рассказал мне.

Я засмеялась, и смех звучал невероятно горько.

— Конечно, он рассказал. А где был Аполлон, когда мне надирали задницу, кстати?

На ее лице появилось выражение боли, и я немедленно пожалела о сказанном.

— Прости, — прошептала я.

— Он, должно быть, делал важные для Богов дела.

Или гонялся за нимфами.

— Все хорошо.

Она погладила меня рукой по щеке, и я обнаружила, что лицо больше не болит.

— Аполлон очень беспокоится за тебя. Также как и я.

— Я в порядке.

Ложь звенела фальшью в моих ушах.

Она наклонила голову на бок и вздохнула.

— Я не хотела такой жизни для тебя. Я хотела избавить тебя от этой тьмы.

— Я знаю.

Посмотрев на нее, я вгляделась в ее черты. Боги, моя мама была красивая. Это было больше, чем хорошее божественное ДНК. Было что-то внутри, сочилось через — ее доброту, любовь и все, к чему я стремилась. В моих глазах она сияла. Ее жизнь окончилась слишком рано. Она заслуживала большего, и я хотела дать ей это. Но я не могла, так, что я могла дать ей только одно.

— Я обещаю, — сказала я ей.

— Я обещаю отпустить это.

Ее губы изогнулись.

— Я хочу убить Ареса за то, что он с тобой сделал.

Я поперхнулась напитком. Я никогда не слышала, чтобы моя мама говорила, что она хочет убить кого-то, исключая период, когда она была демоном. Тогда она хотела убить всех. Другая боль наполнила мою грудь. Не желая думать об этом, я прогнала мысли прочь.

Подавив зевок, который вышел ниоткуда, я прикончила остатки сладкого напитка. Мама взяла чашку у меня и встала, она поставила ее на стол. К тому времени, когда она обернулась я лежала на спине.

— Проклятье, — пробормотала я.

— Эта штука… крепкая.

Поспешив к кровати, она села рядом со мной.

— Вот и все. Я хотела бы провести с тобой больше времени, детка.

— Мы не можем?

Я попыталась поднять руку, но она была тяжелой. Паника вцепилась в мою грудь. Я была не готова отпустить ее. Это было несправедливо. Она была нужна мне, как никогда раньше.