А если серьезно, то поговорим теперь о версии, которая вызывает больше всего дискуссий, на которой останавливается подавляющее большинство специалистов и очевидцев, – о версии столкновения с иностранной подводной лодкой.

Версия № 7. Сегодня уже всем абсолютно ясно, что причиной гибели нашей атомной лодки стал мощный взрыв боезапаса в первом торпедном отсеке. Неясна первопричина этого взрыва, ведь сам по себе боезапас взорваться никогда бы не смог, слишком много степеней предохранения заложили в него конструкторы. Причиной детонации могло стать только чрезвычайно мощное и резкое внешнее воздействие, а таковым вполне мог быть подводный таран. Итак, с определенной долей уверенности можно предположить, что «Курск» стал жертвой тарана иностранной подводной лодки. При этом специалисты уже теоретически рассчитали, что возможное столкновение произошло скорее всего на встречных курсах, когда наша лодка шла на всплытие, а иностранная – на погружение. Эту трактовку событий в свое время озвучил по телевидению генерал Валерий Манилов, ее в определенной мере допускали министр обороны, Главнокомандующий ВМФ и командующий Северным флотом, многие другие профессионалы. Каковы же факты, позволяющие считать эту версию если не доказанной, то наиболее предпочтительной по сравнению со всеми иными?

Во-первых, уже при первоначальном обследовании района гибели «Курска» на дне в близком расстоянии друг от друга были обнаружены две металлические аномалии. Надо сказать, что этот район (так называемая Южномурманская банка) является многолетним полигоном боевой подготовки Северного флота, а потому изучен давным-давно вдоль и поперек. Откуда же две невесть откуда появившиеся аномалии? Как впоследствии оказалось, одна аномалия – это лежащий на дне «Курск». А вторая? Второй, вполне возможно, могла быть лежавшая рядом поврежденная иностранная подводная лодка.

В беседе с автором книги командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов подтвердил, что «аномалия» подавала международные сигналы SOS, хорошо были слышны стуки внутри нее, это, по-видимому, боролся за живучесть ее экипаж. Возможно, это были именно те самые стуки, о которых в свое время ходило столько разговоров. Они, эти стуки, оказывается, были на самом деле, но, увы, не там, где нам бы так хотелось. Буквально через несколько дней магнитофонные записи этих стуков будут переданы на экспертизу. Их изучат специалисты и заявят, что стучали не люди, а автоматический механизм. Информацию о механической природе стуков подтвердит в телевизионном выступлении и председатель Правительственной комиссии вице-премьер Илья Клебанов. Но аппаратуры, которая бы в автоматическом режиме передавала сигнал SOS, на наших подводных лодках не было и нет, об этом вам скажет любой подводник.

А затем вторая аномалия куда-то исчезла. Раствориться и рассосаться она не могла, испариться – тоже. Так куда же она, черт возьми, подевалась? Гадать здесь особо нечего. Неизвестная лодка, зализав раны, понесенные от тарана, вполне могла медленно уползти восвояси. Здесь необходимо сделать следующую оговорку. Дело в том, что конструктивные особенности наших отечественных атомоходов не позволяют им ложиться на грунт. Если наша атомная лодка легла, значит, дело плохо, самостоятельно она уже не всплывет. Американские же и английские атомные субмарины в отличие от наших ложиться на грунт могут.

Насколько корректен разговор только об американских и английских лодках, ведь не только эти два государства имеют подводный флот? Китайцы, японцы, итальянцы, аргентинцы, чилийцы, перуанцы, мексиканцы, испанцы, греки и турки вряд ли пришлют свои подводные лодки проветриться в Баренцево море. Не слишком много здесь дел и у немцев с французами. Зато представители Лондона и Вашингтона – более чем частые гости в этом районе Мирового океана. Непрерывная разведывательная деятельность у наших северных берегов давно стала для них обычной практикой.