— Буря не даст тебе продолжить работы над домом, — заметила она, сметая влажной тряпкой крошки хлеба с обеденного стола себе в ладонь.

— Верно, — кивнул он из-за своей газеты. — Неизвестно, сколько дней пройдет, пока по основному шоссе можно будет проехать. А уж проселок вообще вряд ли будут расчищать.

Проселок, о котором он говорил, петлял по западному склону пика Клири. Там всегда было холоднее, темнее, и признаки наступления весны появлялись там позже, чем на восточном склоне.

— Как только дорога откроется, я могла бы отвезти тебя туда, — предложила Мэри-Ли. — Хочу посмотреть, как у тебя идут дела.

— Работа движется. Я надеюсь закончить, но не к этому лету, а к следующему.

Он хотел капитально отремонтировать и заново обстать дом, чтобы потом сдавать его отпускникам. В округе Клири действовало несколько десятков агентств по недвижимости, предлагавших аренду домов на лето и осень. Уильям делал всю работу сам, нанимая рабочих, только когда это было абсолютно необходимо, и проводил за ремонтом практически все свое свободное время. Для себя Мэри-Ли решила, что ноги ее больше не будет в этом доме, но Уильям радостно предвкушал будущие прибыли, и она поддерживала его.

— Я слыхал, что Смитсоны прошлым летом сдавали свой старый дом по полторы тысячи за неделю, — сказал он. — Представляешь? А дом-то был настоящей развалюхой, когда они начали ремонт. Наш будет гораздо лучше.

— Что ты делал сегодня в провизорской с Уэсом и Скоттом Хеймерами?

Он опустил газету и пристально взглянул на сестру.

— Что-что?

— Сегодня в провизорской ты…

— Эту часть я понял. Что значит «что я с ними делал»?

— Что ты так злишься, Уильям? Я просто спросила…»

— Я не злюсь. Просто это был странный вопрос, вот и все. Совершенно неуместный. Не хватало еще, чтоб ты спрашивала, какие лекарства выписывают моим клиентам! Ты прекрасно знаешь, что это закрытая информация. Я не имею права ее раскрывать.

На самом деле он был злостным сплетником и обожал судачить, помимо прочего, о медицинских проблемах своих клиентов.

— У тебя есть какие-то личные дела с Уэсом и Скоттом?

Уильям с раздраженным вздохом отложил газету, давая понять, что сестра окончательно испортила ему настроения

— Личные, но не конфиденциальные. Уэс позвонил мне из школы и сказал, что Дора жалуется на головную боль. Спросил, какие болеутоляющие есть в открытом доступе, что я мог бы рекомендовать. Он зашел забрать лекарство. — Уильям встал, чтобы налить себе вторую чашку кофе, и, глядя поверх края чашки, спросил: — А почему ты спрашиваешь? Думаешь, Уэс зашел только пофлиртовать с тобой?

— Он не флиртовал со мной.

Уильям язвительно прищурился, глядя на нее.

— Он не флиртовал со мной, — настойчиво повторила Мэри-Ли. — Мы просто поболтали.

— Ей-богу, Мэри-Ли, поверить не могу, что тебе может льстить внимание Уэса Хеймера. — Уильям поглядел на нее с жалостью. — Он флиртует со всем, что имеет яичники.

— Не будь пошляком.

— Пошляком? — Уильям даже поперхнулся от смеха: кофе брызгами разлетелся у него изо рта. — Слышала бы ты, как сам Уэс рассуждает о женщинах! Разумеется, когда они не слышат. Он пускает в ход язык сточных канав — ты небось и слов-то таких не знаешь! — и безудержно хвастает своими сексуальными подвигами. Его послушаешь, так можно подумать, что он еще школу не окончил. Ему все равно чем хвастать: победами в постели или на футбольном поле.

Мэри-Ли знала, что эта тирада вызвана главным образом уязвленным самолюбием.