Холл, располагавшийся в прелестном небольшом парке в миле от деревеньки Хайтрем, представлял собой просторный, ничем не выделявшийся дом, построенный из серого камня, широко распространенного в данной местности. Во всем здесь комфорт доминировал над изяществом: и в мебели и в убранстве; и несмотря на заботы прекрасной экономки, казалось, что в доме не хватает хозяйки. Сквайр интересовался больше конюшнями, чем домом. Все считали его добрым, но осторожным, и хотя он любил своих племянников и племянниц и всегда с радостью давал Бертраму лошадей на время охотничьего сезона, редко бывало, чтобы его любовь выразилась более, чем в одной гинее, подаренной на Рождество. Но он был гостеприимным хозяином и, казалось, охотно приглашал к себе семью брата.

Как только карета викария показалась у дверей, он почти бегом выбежал из дома и громко воскликнул:

— Прекрасно! Если это не София, то несомненно ее девочки! Какими судьбами? Что, вас только двое? Ну, не вижу разницы! Проходите и выпейте по стаканчику вина! Ужасно холодно, не так ли? Земля просто звенит под ногами. Когда это все кончится? Будь я проклят, если знаю!

Не переставая разговаривать, он провел дам в квадратную гостиную, прерывая свою болтовню только для того, чтобы попросить принести закуски да побыстрее. Затем он остановил взгляд на своих племянницах и сказал, что они хороши, как никогда, и потребовал доложить, сколькими поклонниками на данный момент они могут похвастаться. К счастью, девушки были избавлены от необходимости отвечать на этот шутливый вопрос, так как сквайр тотчас же повернулся к миссис Тэллент и сказал:

— Хотя, клянусь вам, вы и в подметки не годитесь вашей матери! Признаюсь, что прошла уже уйма времени с тех пор, как я приметил вас, София! Не могу понять, почему вы и Гарри редко приезжаете к нам полакомиться бараниной! Кстати, как Гарри? Клянусь, он все по-прежнему погружен в свои книги! Никогда не встречал подобного парня! Но, моя дорогая, тебе не следует позволять Бертраму уподобляться ему. Он хороший паренек — настоящий чертенок, в котором и в помине нет ничего книжного.

— Бертрам готовится в Оксфорд, сэр Джон. Знаете, ведь ему это необходимо.

— Помяните мое слово, из этого ничего хорошего не выйдет, — сказал сквайр. — Лучше бы он стал солдатом, как мой юный шельмец! Да, передайте ему, чтобы он приехал сюда в мои конюшни, если он хочет увидеть первосортный экземпляр конины: великолепный огузок и лопатки. И не мешайте мальчику его опробовать, если ему этого захочется. Однако он еще молод и нуждается в руководстве. Намеревается ли Бертрам выезжать, когда ударят морозы? Передайте ему, что у гнедого повреждена нога, но провалиться мне на этом месте, если я не разрешу ему оседлать Громовержца, конечно же, если он ему приглянется.

— Я думаю, — с легким вздохом сказала миссис Тэллент, — что его папа не одобрит, если он снова будет одержим охотой в этом сезоне. Ведь его, бедняжку, все это очень отвлекает от книг!

— Генри — старая перечница, — ответствовал сквайр. — Разве ему мало, что Джеймс такой же книжный червь, как и он? Кстати, где он? В Оксфорде, да? Хорошо, кому что нравится! Теперь этот ваш другой юный мошенник — как там его имя? — Гарри! Мне нравится норов этого молодого жеребца, как он сам себя называет. Он признался, что уходит в море. Как это вам удалось?

Миссис Тэллент объяснила, что один из ее братьев проявил участие в судьбе Гарри. Казалось, сквайра удовлетворил этот ответ, и он, смеясь, поинтересовался здоровьем своего крестника и тезки. Затем он начал угощать своих гостей холодным мясом и вином. У них все это время не было возможности раскрыть причину своего визита, но, когда поток его слов начал немного иссякать, София, которая едва могла сдержать свое нетерпение, резко сказала:

— Сэр, знаете ли вы, что Арабелла едет в Лондон?

Он в изумлении уставился сначала на нее, затем на Арабеллу:

— Да? Что ты говоришь? Как все это понимать?

Миссис Тэллент, с неодобрением взглянув на Софию, пояснила.