– Otkryvaj, govoryu!

Соланж де Керси встала, накинула легкое платье, провела расческой по коротко стриженым волосам. Защелка на двери несерьезная, сейчас ударят посильнее, и придется вызывать мастера. А тот сейчас занят, у него праздник по случаю получения жалования – «zapoj».

– Иду!

Крикнула по русски, понадеявшись, что не перепутала буквы. Открыла щеколду, отступила на шаг. Дверь открыли рывком, и тут же в лицо ударил белый луч фонаря.

– Grazhdanka Kersi? Sobirajtes. S veshami!

Соль хотела пояснить, что здесь она не Керси, а Ган, причем не по собственной воле, но решила не спорить. Nachalstvu vidnee. Плеснула из графина на полотенце, протерла лицо и руки. Брать почти что нечего, но и это малое некуда положить. Сумкой она так и не обзавелась.

– Возьми мой чемодан, – негромко проговорила Хильда.

Соседка тоже встала, завернулась в простыню и, прислонившись к холодной стене, наблюдала за происходящим. Не услышав ответа, сама достала из под кровати маленький фибровый чемоданчик, вытряхнула вещи на одеяло.

– Бери, Зофи. Передачи не скоро разрешат.

Соль, поблагодарив взглядом, собрала свой нехитрый скарб, сунула в нагрудный карман серебряную икону Святой Девы Монсальватской. Заминка вышла с орденом. Он невелик, в красной коробочке, обтянутой изнутри шелком, но не класть же Krasnoe Znamya в чемодан. Так ничего и не решив, взяла коробочку в руку.

– Skorej! Skorej!..

Возле двери поставила чемодан на пол, оглянулась.

– Ротфронт, Хильда!

– Ротфронт, камрад Ган!

Думала, наденут наручники, но сопровождающие лишь взяли чемодан. Орден так и остался в руке.

– Poshla!

И повели коридорами.

То, что она в Москве, Соль поняла, услыхав за плотно задернутым шторкой окном автомобиля памятный, ни с чем не перепутать, трамвайный звонок. Сопровождающий, плотный мужчина в хорошо пошитом штатском костюме, и бровью не повел, Соль же суетно пожалела, что так и не обзавелась зеркальцем. Даже если в тюрьму, нельзя же чучелом выглядеть! Достала расческу, неуверенно покрутила в руке.

– Успеете, – буркнул тот, что в штатском. – Будет время.

За лобовым стеклом мелькали улицы с редкими в этот ранний час авто, звенели трамваи, а потом машина куда то повернула и покатилась вниз. Небо исчезло, сменившись бетоном и камнем. Желтые электрические лампочки осветили путь. Спуск кончился, сменившись ровным бетонным полом, потолок резко ушел вверх. Водитель нажал на тормоза.

– Выходи!

Их встречали двое в форме с малиновыми петлицами. Тот, что постарше, с орденом, таким же, как у нее. Сопровождающий поставил на пол чемодан, попытался что то сказать, но орденоносец, нетерпеливо махнув рукой, повернулся к Соль. Заговорил по немецки, чисто, почти без акцента.

– Гражданка Керси? Сейчас вы приведете себя в порядок и.

Всмотрелся и внезапно дернул губы в улыбке.

– И наденете правительственную награду. Только, пожалуйста, побыстрее.

«Пожалуйста» расставило все по местам. Значит, пока еще не арест.

Один спереди, другой позади, она – точно посередине. То ли под конвоем, то ли снова в строю. Вперед, маленький солдат!

Близка летняя пора.

Чуть займет заря,

Нам в поход пора.

Прощай, милая моя,

Мы чеканим шаг

И кричим: «Ура!»

Авторское послесловие

Начиная очередную книгу, автор не всегда предугадывает финал.