Изменить размер шрифта - +

— Глядите! — воскликнул Радим, указывая на появившиеся на горизонте точки.

Сердце Адальберта снова сжалось. Бенедикт приподнялся, цепляясь за борт, и вгляделся вдаль.

— Должно быть, это рыбаки пруссов, — сказал он. — Больше тут быть некому. Убежать мы не сможем, всё равно догонят. Лучше уж плыть к ним навстречу.

Преодолевая страх, Адальберт направил лодку прямо на паруса. Пруссы, заметив их одинокий парус, тоже пошли навстречу. Через полчаса три чужие лодки окружили монахов.

Лодки пруссов очень напоминали их собственную лодку. Такой же широкий корпус с пологими бортами, чтобы приподниматься на волнах. Крепкие шпангоуты из еловых корней и широкие, выбеленные солью паруса. На каждом парусе красным цветом было нарисовано грубое изображение солнца.

В лодках пруссы сидели по двое. Мокрые сети комками лежали на днище, в них посверкивала чешуёй только что пойманная рыба.

Рыжий бородатый здоровяк, сидевший на корме одной из лодок, крикнул:

— Кто вы и куда плывёте?

Голос его был груб, польские слова здоровяк произносил со странным акцентом. Но понять смысл вопроса не составляло труда.

— Я епископ, — ответил Адальберт, — а это мои спутники. Мы мирные монахи и никому не причиним вреда. Плывём к пруссам, чтобы принести им свет истинной веры.

Лицо здоровяка перекосилось от удивления. Он поднялся с широкой кормовой скамьи, перекрестился и поклонился епископу.

— Христиане! Как же вас сюда занесло?

Епископ не менее удивлённо смотрел на рыжебородого здоровяка.

— Как тебя зовут, добрый человек? Ответил он вопросом на вопрос.

— Звать меня Эриком. Я из племени данов — это далеко к северу отсюда. Десять лет тому назад мы пошли походом на пруссов, но нам не повезло. На берегу мы попали в засаду, и были разбиты. Пруссы подобрали меня раненого после сражения. Чтобы выжить, я дал им клятву верности, и с тех пор живу среди них.

— Скажи, Эрик! — рискнул спросить епископ. — Можем ли мы пристать к берегу и надеяться, что пруссы нас не убьют?

Эрик взлохматил рыжую шевелюру.

— Вообще-то, у них тут свои боги. Но я иногда молюсь Всевышнему — меня не трогают. Попытайте счастья и вы. Вообще, здешние племена благосклонно относятся к мирным путникам. Даже если им не понравятся ваши проповеди — скорее всего, вас просто проводят к границе.

Адальберт облегчённо вздохнул. Словно невидимый тяжёлый камень свалился с его груди. До сих пор епископ опасался, что их могут убить, даже не выслушав. Но если судьба позволит ему встретиться с местным вождём — Адальберт найдёт нужные слова.

Эрик тем временем что-то крикнул своему спутнику и другим пруссам. Подвёл свою лодку вплотную к лодке монахов и легко перепрыгнул к ним на борт. Бросил внимательный взгляд на Бенедикта.

— У вас раненый?

— Да, — ответил Адальберт. — Возле Гданьска за нами погнались какие-то разбойники на вёсельной лодке. Но мы сумели уйти.

— Рана неопасная, — вмешался Бенедикт.

Эрик покачал головой.

— Ничего! У нас в деревне хороший знахарь. Быстро поправишься.

Отстранив Адальберта, он подошёл к кормовому веслу. С одного взгляда разобрался в управлении парусом. Подтянул канат, шевельнул веслом, и лодка полетела по вечернему морю в сторону берега.

Лодки пруссов скользили вслед за ними.

Путь до берега занял около двух часов. Спасаясь от погони, Бенедикт и Адальберт увели лодку далеко в открытое море.

Наконец, впереди показалась полоска белого песка, за которой зеленели прибрежные сосны.

Берег приближался. Адальберт смотрел на него, с тревогой и возбуждением предвкушая встречу с неизвестным. Бросил взгляд на Радима — брат молился, перебирая чётки. Адальберт тоже прошептал про себя короткую молитву к Спасителю.

Быстрый переход