Неисправимый балагур встал, забрал фонарь и начал трудный подъем.

— Главное, не забыть переносное солнце, — говорил он себе. — Оно же — глаз пехотинца и принадлежность Диогена. Нужно ко всему относиться философски, ни о чем не жалеть, вооружиться мужеством, самому разобраться в жизни, минуты которой у меня отныне скупо отмерены.

Бедный Тотор! Он действительно переоценил свои силы. Уставший от изнурительной работы последних дней, с иссушенной адской жарой гортанью, он шел с большим трудом, спотыкаясь на каждом шагу крутого подъема.

Он затратил едва ли три четверти часа на спуск к вулкану, но, возвращаясь к своему убогому лагерю, прошагал более четырех часов.

Задыхаясь, шатаясь, Тотор едва дотащился до завала, куда уже не надеялся дойти, и повалился среди своих скудных припасов.

О, с каким исступлением набросился он на бурдюк, где булькало еще несколько глотков застоявшейся воды, показавшейся ему восхитительным напитком! Но он не выпил все сразу с жадностью обезумевшего зверя, и это был настоящий героизм.

Поев немного, совершенно разбитый, он заснул у фонаря, который только что заправил.

Неизвестно, сколько он спал. Вероятно, очень долго: фонарь был почти пуст. Юноша потянулся, размялся, протер глаза и сказал:

— Черт побери! Неплохо же я поспал! Еще немного — и остался бы без света, а значит, пропал бы! Но зато чувствую себя лучше, чем когда бы то ни было! Очень кстати, потому что все, что осталось от сил, вскоре пригодится. А ты, мой светильник, послужи еще раз! Проглоти последнюю порцию масла, а я съем последнюю галету и выпью последний глоток воды! Все у нас кончается, и сегодня предстоит трудное дело. Да, через несколько часов все будет поставлено на карту: жизнь или смерть! А теперь — назад к вулкану, который освободит или уничтожит нас.

Наш герой подобрал динамитные шашки, рассовал по карманам, а те, что не поместились, засунул за пазуху; повесил на шею галстук из нескольких колец фитиля и водрузил на плечо лом, под который подложил вместо подушки опустевший бурдюк и сказал:

— Теперь сыграем ва-банк!

Сгибаясь под тяжестью груза, он снова направился к вулкану.

Что же задумал Тотор? Какой шаг он предпримет, чтобы вступить в игру, ставка в которой — жизнь и которая, увы, заранее кажется проигранной?

С фонарем в левой руке, придерживая лом на правом плече, он бодро отправился в путь, как человек, принявший решение и счастливый тем, что так или иначе все кончится.

Чтобы сберечь силы, парижанин шел в глубину пещеры все тем же размеренным шагом и часто отдыхал. Вскоре до него донеслись сернистые испарения и все более усиливающийся шум.

— Вперед, — приказал себе Тотор, — все в порядке. Я совсем проснулся и нахожусь в прескверном настроении, а уж под душем так взбрыкну!

Спуск становился все круче. Тяжело нагруженный Тотор замедлил шаг и сказал:

— Как-никак я начинен динамитом, чего доброго, упаду и взорвусь до времени!

Он шел еще долго и наконец нашел то место, где морская вода сочилась из каменных стен. Остановился, подумал, пошарил в темноте и решил:

— Здесь-то и нужно действовать.

Тотор вынул заряды и отложил их подальше, потом подошел к стене и с помощью лома и фонаря тщательно изучил ее. У самой земли он заметил длинную щель, похожую на подпечье. Парижанин пролез туда на животе и определил, что она более чем на три метра уходит в толщу скальной стены. В восторге от находки, он выполз обратно, шепча:

— Удача! Прямо-таки нарочно сделано. Настоящая взрывная скважина. Это избавит меня от тяжелой работы. Осталось только начинить ее и заткнуть.

Как умелый взрывник, юноша осторожно заложил динамитные шашки в глубину выемки на расстоянии двадцати пяти сантиметров друг от друга и засыпал шлаком.