Древний дед оказался гибридным магом и, как говорится, нашла коса на камень.

Но сколько деревушек не имели личных колдунов такого уровня?

Жаловаться вскоре пришли и бургомистры парочки городов. Но к счастью, было очень важное отличие от того, что было в столице. Круглых кораблей, создававших вокруг себя облака, солнечные не присылали. А потому ангелоиды просто похищали людей, но не превращали в себе подобных на месте.

По словам Ганца, далеко не каждый жрец Эхмеи мог провести такой ритуал. И я отлично понимал, почему. Тайну гибридной магии нельзя было разглашать ни при каких обстоятельствах. Попади эта информация раньше, и союз против Монорельса был бы абсолютно иным. Ведь запрет на смешение стихий был введён именно ими, а потому это смотрелось бы как плевок в лицо остальным фракциям.

У звёздных в начале этой войны всё заглохло во многом именно потому, что многовековой союз и почтение к Монорельсу не прошло даром, и народ просто не понял резкой смены парадигмы на дружбу с Мраком, которым с детства запугивали население континента.

Всё это было главной причиной для спешки. Не хотелось бы видеть массовые жертвоприношения и последующие за этим орды крылатых химер.

Вечером этого дня я впервые увидел место, называемое Облачной Гранью.

Сколь бы разными не были Ганц и Соула, в тот момент они оба замерли, вытянувшись к небу и глядя на удивительное явление природы.

Небо над континентом звёздного королевства было удивительными.

Над ним собирались облака в несколько разных слоёв. Причем в каждом облака летели независимо друг от друга в разных потоках ветра, порой даже в разных направлениях.

Таких слоёв было четыре, причём нижние спускались гораздо ближе к земле, чем обычно на островах. Когда смотришь в такое небо, кажется, будто оно затягивает тебя. Словно ты может провалиться в него и утонуть.

А выскочив из последнего, самого плотного слоя серых тяжёлых туч, мы оказались в удивительном месте, зажатые в ленте из света между четвёртым и пятым слоем. Здесь облака были смешаны с редкими камнями и кусками льда, благодаря чему и собирались вокруг них. Следующий, пятый по счёту, был уже в разреженном пространстве между владениями звёздных и солнечных, и формально был уже частью Монорельса, и не виден с земли внизу, так что на Континенте говорили только о четырёх.

Здесь концентрация солнечного света была значительно выше. До последнего слоя я думал, что глубокий вечер переходит в ночь, но здесь был ещё только закат.

И здесь я впервые увидел источник света этого мира. Местное солнце казалось знакомым, хоть и не родным.

— Поэтому дом тар Нитти и поселился у Звёздных, — подала на редкость бодрый голос Хина. — Небо здесь очень похоже на наше родное, Мельхиорское. В моём родном мире оно тоже было таким. После него любое другое небо кажется клеткой, ограничивающей свободу. Будто нечем дышать.

Тари подошла поближе к иллюминатору корабля Соулы. Они здесь были расположены даже на потолке — видимо, как раз для этого места. Подниматься вверх приходилось перпендикулярно земле, и среди облаков встречались зависшие куски камня или замёрзшего льда, который просто висел в воздухе между Континентом и Монорельсом.

— Очень скоро я покину и этот мир, — с улыбкой продолжила Хина. — Чтобы исполнить предначертанное.

Глаза девушки были закрыты. Я удивлённо посмотрел на странную тари. Та словно танцевала на месте и улыбалась.

— У неё транс? — поняла Соула. — Она что, сновидец?

Тео кивнул.

— Этот мир обречён, Альтаир, — неожиданные слова Хины мигом стёрли всё светлое настроение, проснувшееся от красивой картины за окном. — И вместе с ним обречена я, но иначе. Когда придёт время, выбери своей жертвой меня. Я знаю, на что иду — я видела это во снах. Я потеряю часть памяти, но меня встретят на той стороне.