– Тойон, моя не знает! Отпусти Ладимира! – упал на колени перед Кукольниковым каюр.

– Врешь! – пнул его ногой Деревянов.

– Христоня! Займись графом… – Кукольников поднял Макара за шиворот с пола и усадил на табурет. – Смотри сам, до чего доводит упрямство…

Снова пошли в дело раскаленные шомпола. Владимир, закусив губы до крови, молчал. Макар при виде такого изуверства потерял сознание и завалился на пол.

– Отставить! – прикрикнул Кукольников на Христоню, который вытащил очередной шомпол из огня и направился было к графу. – Приведи его в чувство, – кивнул на якута.

– Значит, не скажешь, где золотая жила? – потеребил за плечо Макара ротмистр. – Тогда пеняй на себя.

– Не знает он… – вновь захрипел Владимир, ловя взгляд Макара.

Тот давно все понял: Ладимир, товарищ, друг, не хочет раскрыть тайну, а значит и он не вправе это сделать. И Макар прикрыл глаза, со свойственным якутам стоицизмом приготовившись к самому худшему, что б ни выпало ему вынести в этот день.

Но Кукольников не зря слыл одной из лучших ищеек Жандармского корпуса – все помыслы графа он давно разгадал. Иронично покривившись, ротмистр показал Христоне на Макара Медова. Тот сноровисто сдернул с него кухлянку, оголив якута до пояса.

– Придется и тебя подрумянить, – дождавшись, пока Христоня связал якуту сзади руки, Кукольников неторопливо вытащил из печки раскаленный докрасна шомпол и сунул его каюру подмышку. Тот дернулся, застонал.

– Оставьте его в покое! Не знает он, не знает! Изверги! – заворочался Владимир, скрипя зубами от боли в обожженной спине.

– Знает, дорогой граф, все он знает, – Кукольников наотмашь хлестнул якута шомполом по обнаженной спине.

– Остановитесь! Довольно… Я покажу вам… это место…

– Вот так бы и давно… – самодовольно ухмыльнулся Кукольников и швырнул шомпол к печке.

– Развяжи графа, – приказал Христоне.

– Только якутов вы сейчас же отпустите, – Владимир, морщась от боли, растирал затекшие руки.

– Э-э, нет, граф. Так не выйдет. До тех пор, пока вы нам не покажете…

– Ротмистр, – перебил Кукольникоза Владимир. – Я все сказал. Иначе мы с вами не сговоримся. Можете мне поверить.

– Какие гарантии вы нам дадите, что все будет без обмана?

– Мое честное слово.

– Что ж, вполне подходит… – поколебавшись некоторое время, согласился Кукольников.

– Сейчас, сию минуту… И без сопровождающих.

– Но ружья они не получат, – твердо отчеканил ротмистр.

– Согласен. Обеспечьте их провиантом на пару недель.

– Это можно… Собирайся, – брезгливо швырнул Макару его кухлянку Кукольников.

– Ладимир! Моя не ходи! Моя оставайся!

– Нет, Макар, так надо… Уходите. Жив буду – свидимся…

– Возьми это. Моя не надо… – совал якут Владимиру мешочек с остатками целебных мазей и трав. – Твоя спина лечить будет…

Якуты ушли. Но вылазку к золотой жиле пришлось отложить до тех пор, пока хотя бы немного не подживет обожженная спина Владимира. Скрепя сердце, бандиты согласились и на эти условия графа. В том, что он иx не обманет, Кукольников был твердо убежден, – не такой человек. Но фактор времени, неумолимый своей неотврат-ностью, настойчиво поторапливал – ротмистр знал, что якуты рано или поздно возвратятся сюда (если, конечно, дойдут) и не одни. И к тому времени они, груженные добытым золотом, должны быть вдалеке от этих мест…

Воронцова-Вельяминова стерегли денно и нощно.