Фрэнки не слушала его.

— Пожалуйста, не делай этого с мамой, — с мольбой в голосе шептала она. — Дай ей время с достоинством выехать из дома.

— И что я получу взамен?

Фрэнки затаила дыхание, глядя на него обезумевшими от ужаса глазами.

— Я не знаю, что ты хочешь…

— Не знаешь? — Ироничная усмешка скривила чувственные губы Сантино. — Я хочу тебя.

— Не могу в это поверить… — неуверенно заговорила Фрэнки, не в силах признать, что он говорит серьезно. — Не могу поверить, что ты хочешь именно этого.

— Неужели не этого хочет каждый мужчина от красивой женщины?

— Я не красивая.

Сантино шагнул к ней и, подняв руку, спокойно и уверенно расстегнул заколку на ее косичке.

— Я люблю, когда твои волосы распущены.

Фрэнки стояла едва дыша, от его легких прикосновений кровь пульсировала все сильнее, голова кружилась все больше.

— Очень красивая, очень привлекательная, — проговорил Сантино, прижимая ее к себе.

Невероятно знакомый, согретый солнцем мужской запах ударил в ноздри, грудь налилась истомой, соски чувственными бугорками уперлись в ткань футболки. Ее охватило мощное, опьяняющее предчувствие.

— И невероятно покорна. Ты можешь уверять себя, что все это лишь ради спасения Деллы от вполне заслуженной кары, но это было бы нечестно, рiccola mia. В тебе есть — всегда была — какая-то необузданность, — выдохнул Сантино восхищенным шепотом, отпуская ее, — И сейчас ты скорее сгораешь от восторга, чем окаменела от неприязни!

Потрясенная, Фрэнки отпрянула, не в.силах возразить, потому что — стыдно признаться даже себе — это правда. Собственное тело предало ее. Она страстно его желала. И это не имело никакого отношения к прошлому, никакого отношения к тому, что она некогда чувствовала… это была страсть, рожденная настоящим.

Сантино наклонился, извлек из корзины два бокала и протянул один ей.

— Я не принимаю никаких отговорок, — проворковал он. — Но что бы ты ни решила, это не будет иметь значения…

От боли и ярости Фрэнки с трудом держалась на ногах.

— Что ты хочешь сказать?

— То, что в данный момент три недели меня полностью устроят. — Прикрыв глаза густыми черными ресницами, Сантино на смешливо рассматривал ее. — Три недели — достаточный срок.

Это весь ее отпуск, который она планировала провести в турне по Италии. Ее рука слегка дрожала, когда он наливал игристое вино в ее бокал.

— Ты просишь провести это время с тобой?

— Только на этот раз медвежонок будет спать в отдельной постельке, — лениво проговорил Сантино.

— Об этом я догадалась, — сквозь зубы проговорила Фрэнки.

— После этого мы оформим развод. Делла выедет из дома, и я забуду все долги. Это очень щедрое предложение, — уверил он.

Фрэнки оно казалось ужасающе унизительным.

— Выбор за тобой.

— У меня нет выбора. — Если она не останется, он будет преследовать Деллу. Мысль о том, что мать приведут в суд и обвинят, пусть даже заслуженно, в серьезном мошенничестве, казалась невыносимой. — Я вынуждена согласиться, — выдохнула Фрэнки.

— Не терзай скрипичные струны, — сухо посоветовал Сантино, извлекая из кармана мобильный телефон. Он набрал номер и что-то быстро проговорил по-итальянски.