— Да, — улыбнулся Кравцов. — Вы правы. Я хорошо знаю Николая Лабуаля и всю семью Трубецких. Именно поэтому я не верю, что Николай мог убить Юру. Когда он взял вину на себя, я испытал настоящий шок. Сразу позвонил Кире Андреевне и попросил ее разобраться в этом страшном деле. А она, как я понимаю, попросила о помощи вас.

— Да, — не стал отрицать я.

— Это странно, — покачал головой Кравцов. — Знаете, иногда мне кажется, что судьба существует. Мы выбираем свои дороги, принимаем решения и совершаем поступки. А невидимая рука ведет нас по жизни и всегда приводит туда, куда нужно ей. Что вы об этом думаете, Никита Васильевич?

— Я об этом не думаю, — усмехнулся я. — Расскажите мне о Лабуале и Трубецком.

— Хорошо, — кивнул ректор.

Он снова нажал кнопку на пульте своего кресла. Подъехал к мячу, подобрал его и бросил в корзину. На этот раз мяч попал точно.

— Если вы разговаривали с князем Трубецким, — начал ректор, — значит, догадываетесь, сколько мне лет. Да, я ненамного моложе вас, Никита Васильевич. Только выглядим мы очень по-разному.

Я пожал плечами.

— Случается.

— Случается, — кивнул Кравцов, уловив мое нетерпение. — Так вышло, что я давно знаю всех, кто замешан в этом деле. В какой-то мере все они — мои ученики.

— И профессор Лабуаль тоже? — удивился я.

— Да, — кивнул ректор. — Николай учился у меня. Под моим наблюдением он защитил диссертацию и стал преподавать право. Я не был его научным руководителем — вы же знаете, что я специализируюсь на магии. Но я принимал участие в судьбе Николая. И пригласил его преподавать в академии.

Кравцов нахмурился.

— Если я ошибаюсь, и Юру Трубецкого убил Николай Лабуаль, то в этом есть и моя вина. Внучка Николая, Маша, часто приходила к деду в академию. Наверное, здесь они и познакомились с Юрой.

— Возможно, — не стал возражать я.

Это казалось вероятным. Юрий Трубецкой вполне мог впервые увидеть Машу именно в академии. Девушка ему понравилась, а потом он познакомился с ней в ночном клубе.

— Вы говорите, что знаете Николая Степановича Лабуаля с юности.

— С детства, — поправил меня Кравцов.

— А его отца, Степана Лабуаля вы тоже знали?

— Вашего друга? — улыбнулся Кравцов. — Не удивляйтесь, Никита Васильевич. Степан много рассказывал мне о вас. Все мечтал однажды вас отыскать. Да, я хорошо знал Степана Лабуаля. Мы работали вместе.

— И вы знаете, что с ним случилось? — поинтересовался я.

Лицо ректора стало строгим и серьезным.

— Знаю, — кивнул он. — Об этом я и хотел рассказать вам с самого начала, но не решался. Это я его убил.

* * *

— Убил? — прищурился я. — Несчастный случай? Неудачный эксперимент?

— В каком-то роде, — кивнул ректор. — Но я убил Степана своими руками. Зарубил мечом.

Он поднял взгляд на меня:

— Вы позволите рассказать все по порядку?

— Потребую, — криво усмехнулся я. — И прослежу, чтобы вы ничего не упустили. Рассказывайте.

— Я познакомился со Степаном Лабуалем, когда Смутные времена были в самом разгаре, — медленно заговорил ректор. — По всей Империи вспыхивали восстания аристократов. Орден Ликторов к тому времени распустили, и Степан Лабуаль остался без лаборатории.