Но я остановил его.

— Повеселились, и хватит.

И повернулся к священнику:

— Я и есть губернатор. Никита Васильевич Волков.

Священник неторопливо наклонил голову.

— Отец Иннокентий Просвирин, священник Холмского прихода. Храм мой стоит на городской площади.

— Отец Иннокентий? — улыбнулся я. — А Тишин мне про тебя всего час назад рассказывал. Замечательный кальвадос ты делаешь, отец Иннокентий!

— Слаб и грешен, — легко вздохнул священник. — Люблю иногда согреться хорошим напитком. Позвольте вас угостить, ваше высокопревосходительство.

Он снова нырнул в свою игрушечную машинку, достал две пузатые бутылки и протянул их мне.

— Сие не манна небесная, но напиток отменный. Позапрошлогоднего урожая яблоки на него пошли. Примите в подарок к свадьбе.

— Спасибо за подарок, святой отец, — улыбнулся я. — И давай без чинов. Расскажи, что у тебя случилось. Ведь не ради кальвадоса ты примчался на ночь глядя?

— Беда у меня, Никита Васильевич, — вздохнул отец Иннокентий. — Демон мой пропал. Исчез Авессалом, и следа не осталось.

— Авессалом? — хмыкнул Захаров.

Но прикусил язык, увидев, что отцу Иннокентию не до веселья.

— Сочувствую, святой отец, — сказал я. — Но что же теперь поделать? Аномалия твоя наверняка закрылась, обратно ее даже я не открою.

— Не закрылась аномалия, — басом возразил отец Иннокентий. — Стоит целехонька. А Авессалома нет. Я каждый закоулочек обыскал.

— Так, — озадаченно сказал я. — А от меня ты чего хочешь?

— Отыщи Авессалома, Никита Васильевич! Он хоть и демон, а все же живое существо. Привык я к нему. Как представлю, что он в беде — так сердце щемит.

— А с чего ты взял, что я смогу его отыскать? — спросил я, уже понимая, что священник пришел по адресу.

— Если не ты, то и никто не сможет, — кивнул отец Иннокентий. — Мне Павел Лаврентьевич Тишин про тебя много рассказывал. Да и я, грешный, Императорский турнир по маговизору смотрел. Видел, сколь близко ты с демонами знаком.

Я озадаченно почесал в затылке.

— Видишь ли, отец Иннокентий, у меня сегодня свадьба. А когда пропал твой демон?

— Три дня тому назад, — ответил священник.

— А почему ты только сегодня приехал?

— Я думал, он уединения ищет. С Авессаломом такое случается. Он ведь у меня демон Природы, а они существа мечтательные, склонны к созерцанию. Бывало, возьмет Авессалом жития святых, спрячется в чаще, в укромном уголке и читает благочестивые наставления. Я и в этот раз не сразу встревожился. А когда третий день пошел — забеспокоился. С божьей помощью обыскал всю аномалию — нет Авессалома. Тогда я в колесницу прыгнул, и к тебе.

Захаров зажал рот ладонью, чтобы не расхохотаться. Зафыркал, бедолага — даже покраснел от натуги.

Я строго взглянул на него, хотя сам едва сдерживал смех.

— Костя, иди к столу! Предупреди Алену Ивановну, чтобы поставила чистую тарелку.

Захаров воспользовался моим предложением и поспешно сбежал. Уже издалека я услышал его громкий хохот.

А отец Иннокентий и глазом не моргнул. Смотрел на меня, ожидая, что я отвечу на его просьбу.

— Никита, помоги этому человеку, — неожиданно попросил Проныра. — Видишь, как он беспокоится о своем демоне? Это редко бывает.

— Он назвал нас мечтательными, — добавил Живчик. — Разбирается.

— И он не врет, — поддержал демонов Умник. — Я внимательно следил за ним. Этот священник в самом деле переживает.

— Ладно, парни, я понял, — ответил я. — Мне и самому интересно, куда мог подеваться демон из своей аномалии.