Женщина начала дышать ровнее, ее лицо постепенно расслаблялось. Я не останавливался, пока не убедился, что вся ледяная магия изгнана и рана затянулась. Зеленое свечение медленно угасло, оставляя после себя ощущение тепла и покоя.

Когда последний луч солнца исчез за горизонтом, я закончил свою работу.

И тут же, обессиленный, лег на землю и отключился.

* * *

Наутро, когда я проснулся, Саламандров еще храпел, а Валерия тихонько посапывала. На её бледном лице проступил чуть заметный румянец. Я наклонился над ней и провел рукой над её животом. Все в порядке, ребёнок был жив.

Я развел костер и разложил еду. От потрескивания веток вскоре проснулся Саламандров.

Он протер глаза, и я обратил внимание, что его рука полностью зажила, о ране напоминала лишь порванная от плеча и шелковая рубашка. Аристократ поморщился и оторвал ее рукав.

Тут он вспомнил про невестку и подошел к ней. Валерия дышала ровно, но не просыпалась.

— Удивлен, что она все еще жива, — заметил Саламандров.

Я пожал плечами.

— Ах, ну да… Она же… — аристократ не продолжил мысль

— Может оттащить ее в лагерь, обратно? — спросил я. Все же в ее положении лучше не бродить по линии фронта, а лежать в больничке, о ребенке заботиться.

— Нет, не имеет значения.

— А если она умрет? — я не понимал его спокойствия и безразличия к женщине из его рода. Тем более, к беременной.

— Значит, судьба такая. Моя цель выше даже ее жизни.

Взгляд Саламандрова стал как никогда серьезным.

— Я помню, что ты спас меня. Тем самым ты получаешь мое безграничное доверие. Я принимаю тебя в семью Саламандровых… Да, я тот еще засранец, — аристократ усмехнулся, — но в накладе ты не останешься. Поверь мне, я умею быть благодарным!

И пока я соображал, как на это реагировать. Особенно с моими-то планами прикончить всю их семью, хитрый аристократ решил свернуть тему и спросил:

— Василий, что у нас на завтрак?

* * *

— Я не могу оставить Леру одну. Иди, сходи и аккуратно посмотри, что там осталось на месте боя. Обыщи их и принеси, что найдешь. Документы, карты, артефакты… Только будь осторожен. В случае опасности — предупреди!

Я кивнул, оставил Саламандрова у костра и пошел к месту боя.

Вот и первое тело. Рядового, который пошел в разведку и наткнулся на меня. Нас учили распознавать противника по синей ленте на руке или ноге. Я перевернул тело и тут же ее заметил. Значит, кто-то из отряда западников.

Сразу вспомнил, как нас инструктировали. Если на поле боя не видите ленту, нужно крикнуть “Слава Российской империи!”, если в ответ ругань — сразу стреляйте. Очень удобно.

Я осмотрел его карманы. Ничего. Никаких опознавательных знаков на его форме не было. Разве что небольшая вышитая буква “А” на плече. Почти незаметная. Я двинулся дальше.

Когда подходил ближе, напряг слух и зрение. Ничего, все было тихо. Неожиданно почувствовал тепло у ног. Опустил глаза — моя лисичка провела по мне хвостом, посмотрела своими глазами бусинками и пошла впереди меня.

На поляне лежали шестеро врагов. Здесь пахло не так, как у ручья в лесу. Тут стоял запах смерти. Тела частично обгорели.

Казалось бы, ещё утром они намеревались сражаться, что-то поделать, поужинать, наконец.

Только вот их судьба сложилась совсем по-другому. Я присмотрелся. У всех разные выражения лица. У кого-то застыла гримаса, у кого-то даже улыбка. Или то оскал? Вникать не было ни малейшего желания.

Я солдат. Не мне судить, кто прав, кто виноват.

Опа! Возле тел я увидел интересные штуковины.