Луна уже высоко стояла в небе, когда раздались крики, лязг мечей и проклятья.

Возле нескольких брешей закипели яростные стычки, и Аристоник приказал войску строиться.

— Город наш! — крикнул он. — Ломать ворота!

Когда ворота с грохотом рухнули, закипел кровопролитный бой. Войско ворвалось в город и стража обратилась в бегство.

— Трубачи, вперед! — приказал вождь.

Звонко заиграли трубы, далеко разнеслась в предутреннем воздухе песня:

Ксантипп повел свои отряды к домам богачей, и черный дым закачался высокими столбами над крышами.

Кварталы купцов, ростовщиков и менял быстро опустели, двери домов захлопнулись. А песня воинов Аристоника гремела:

Пугливый жеребец храпел, взвивался на дыбы, метался, но Аристоник сидел на нем крепко. Он всматривался в лица бедняков и рабов: бежали, приветствуя освободителей, простоволосые женщины и дети в лохмотьях, торопились старики с посохами в руках, нищие с котомками, беднота в отрепьях, голодная, отчаявшаяся дожить до светлых дней.

«Такая жизнь хуже смерти, — думал Аристоник. — Они должны стать воинами и идти завоевывать для себя настоящую жизнь на земле».

* * *

Победы Аристоника и взятие городов воодушевляли народ. Рабы и земледельцы толпами стекались к Аристонику. Прибыл к нему и белобородый старик Блоссий. Это был учитель и друг Тиберия Гракха, который хотел отнять земли у богатых римлян и отдать обнищавшим пахарям. Когда Тиберий погиб в борьбе со знатью, Блоссий был посажен в темницу, а потом присужден к изгнанию из Рима. Он отправился к Аристонику, чтобы продолжать борьбу с угнетателями.

Беседуя с Аристоником, он сказал:

— Все мы люди, и человек не должен, не имеет права угнетать человека, будь то раб, варвар или свободный! Я верю, что справедливость и правда восторжествуют. Вы создаете Государство Солнца, где все будут равны. Боритесь за это!

Блоссий стал свидетелем того, как Аристоник разделил Государство Солнца на области (Пергам и приморские города находились в руках противника). Начальниками над областями он назначил старшин, которых выбирало население городов и деревень. Поля и пастбища, принадлежавшие богачам, были распределены между земледельцами и обложены небольшими податями. Горожане-ремесленники тоже платили маленькую подать, и Аристоник удивлялся, что денег притекает в казну гораздо больше, чем он предполагал.

Блоссий, ездивший по окрестным деревням, объяснил ему, что горожане и земледельцы платят нередко вдвое больше, чем положено.

— Они готовы отдать все свое имущество, лишь бы только отстоять Государство Солнца.

Поддержка народа радовала Аристоника, удесятеряла его силы: с еще большей энергией укреплял он государство, еще настойчивее обучал войско, а молодых горожан воспитывал по законам Спарты: обучал военному делу, гимнастике, борьбе атлетов. Это должно было укрепить тело и дух граждан.

— О, как я молю богов, чтобы мысли мои осуществились, не остались мечтами! — говорил Аристоник.

Римляне, обеспокоенные восстанием Аристоника, решили поскорее присоединить к своим владениям Пергамское царство, завещанное им Атталом Третьим, Они послали полководца Красса Муциана усмирить восставших и овладеть огромными сокровищами Аттала. Красс высадился на пергамской земле и, не мешкая, осадил приморский город Левки. Однако взять его он не мог.

В конце зимы пришли на помощь римлянам войска четырех царей Малой Азии, но осада затягивалась. Не зная, как овладеть городом, Красс думал: «Тут ничего бы не сделал сам Александр Македонский».

С этими мыслями он заснул. Дождь дробно стучал о покров шатра, вихрь врывался внутрь, метался, хлопая медвежьей шкурой, заменявшей дверь, и вой его долго тревожил сон римского полководца.