Все эти домыслы – лишь плод твоего воображения! Результат незадушенной сексуальности, помноженной на сумму чувственных мечтаний и холода пустой уже много лет кровати. Прими в качестве успокоительной гипотезы, что за тобой подглядывала госпожа старший помощник капитана. Баба с таким сладким голоском непременно должна быть лесбиянкой».

В громкоговорителях раздался голос капитана Ласки:

– Мы только что получили переданный со станции «Бородино» коммуникативный сигнал. Следует ли мне подключаться к нему, полковник Лоусон?

– Именно этого я от вас и жду, господин капитан, – ответила Таня, мгновенно взяв себя в руки и восстановив ледяное спокойствие в голосе. – И потрудитесь сделать это побыстрее.

Всё правильно, повторила она про себя. Экипаж, включая капитана, должен повиноваться ей беспрекословно. Скажет она прыгать в открытый космос – и они должны будут прыгнуть без вопросов и колебаний.

– Есть, мэм! – отрапортовал Ласки. – Подключаю.

В салоне полыхнула яркая вспышка, и Таня обернулась к ожившему экрану на носовой переборке.

Оттуда на неё глядел по‑мужски красивый, внушительно выглядящий русский адмирал – средних лет, седой, с крупными, словно вырубленными из камня чертами лица и весьма невесёлыми глазами. От внимания Тани не ускользнула и напряжённая улыбка на его губах. Что ж, похоже, ей и вправду удалось заставить их понервничать.

– Приветствую вас, полковник Лоусон, – сказал адмирал по‑английски с едва заметным акцентом. – Я контр‑адмирал Амириани, командующий космической станцией «Бородино».

Таня кивнула, но не стала ничего говорить, предпочитая подождать, когда адмирал сам закончит свою приветственную речь. И без представления она прекрасно знала, кто он такой. Знала она и кое‑что о нём, в частности даже то, что почтенный адмирал по имени Пётр Амириани предпочел бы сохранить в тайне от всех. Департамент разведки снабдил магистра расследований Лоусон весьма подробным досье на многих членов экипажа русской станции.

– Официально передаю вам приглашение посетить нашу станцию, – улыбаясь ещё шире, продолжал говорить адмирал. – Признаюсь, я очень ждал вашего прибытия, мадам. Ваша репутация известна всем нам.

«Это уж наверняка», – подумала Таня, стараясь сохранять абсолютно нейтральное выражение лица Адмирал сделал паузу, видимо давая ей возможность вступить в разговор, но Таня лишь прищурилась, продолжая молча изучать его взглядом. Она решила потрепать ему нервы, заставить хорошенько попотеть.

Чтобы скрыть нерешительность, адмирал прокашлялся и добавил к уже сказанному:

– Позволю себе заметить, что гарнизон крепости с нетерпением ждёт вашего прибытия. Мы воспринимаем ваш визит как большую честь для нашей станции. Мы подготовили для вас все необходимые материалы, разработали экскурсионно‑ознакомительную программу и предусмотрели возможность отдохнуть. Надеюсь, вы не пожалеете о времени, проведённом у нас в гостях. – Подмигнув, адмирал шутливо погрозил Тане пальчиком. – Не все же работать, госпожа Лоусон, надо и отдыхать уметь, как говорите вы, амери… простите, как говорят американцы.

Адмирал достал из кармана носовой платок и протёр покрывшийся мелкими капельками пота лоб. Таня заставила себя подавить готовую расплыться на её лице торжествующую улыбку победительницы.

Вместо этого она наградила адмирала суровым взглядом.

– Я буду вынуждена сообщить о вашем предложении своему начальству, господин контр‑адмирал, – сухо сказала она. – Полагаю, в нашем штабе заинтересуются тем, в какой манере вы встречаете офицера Межпланетной полиции, прибывшего для расследования весьма серьёзного инцидента.