– Отметка восемь–пять, сближение. Уничтожить пыль.

Слой пыли становился тоньше – линейные корабли прекратили поддерживать ее движение, и в объективе прицела повисло бездонное чистое пространство. Перекрестие отсвечивало розовым на фоне тьмы.

– Идут, – повторил Кетус.

Каф поднял лазер, нажимая большими пальцами на гашетки. Красный луч перерезал поле зрение прицела. Он выстрелил, но с небольшим опозданием. Довернув прицел лазера, он снова выстрелил, сильно нажав пальцами на гашетки. Идеально прямой поток лазерных импульсов перерезал путь кораблям Кейна. Ведущий снова ушел из под удара, но несколько других оказались не настолько везучими. Корабли двигались так быстро, что мощный луч лазера носителя мог их коснуться разве что на долю секунды. Однако и этого хватило, чтобы сжечь три корабля из прикрытия «Крайта». Сам «Крайт» ушел, выполнив крутой вираж в сторону открытого Космоса.

– Считаю очки, – прокомментировал Маракеш. – Три!

– За всех, кого убил я? – отозвался Кейн. В голосе его слышался оттенок злорадства.

– Венера еще отплатит тебе полностью.

– Во имя Веры, – произнес Кейн. – Они называют меня убийцей, но в конечном счете я честнее их. Я не прячу темную сторону своей натуры за ширмой религии. И это дает мне преимущество. Ты никогда не возьмешь верх надо мной, Маракеш, запомни это! Знай, скольких бы «неверных» ты ни уничтожил – я останусь. И в твой последний день я еще посмеюсь над тобой – над убийцей, который верит, что убивает во имя святой цели!

Слова Кейна затихли.

Маракеш вовсе не был тупым фанатиком. Он был воином, хорошим профессионалом, которого воспитывали в традициях венерианской религии и философии. Мир, как он понимал его, был жесток. Он жил в этом мире. Он давно уже распрощался с укорами к самому себе, но то, как его культура включала в себя войну, было фактом, не перестававшим его тревожить. И Кейн бросил ему в лицо обвинение.

– Ты не переубедишь меня, Кейн, – гневно ответил он.

– Не стоит и стараться, – парировал Кейн, уводя свой корабль в пространство. Остальные «Крайты» следовали за ним, словно свора щенков.

– Ты паразит, Кейн. Человек, который убивает за плату, и не более того.

Кейн не ответил. Но исполнил стремительный разворот на сто восемьдесят градусов к «Пеннанту».

– Лазеры! – скомандовал Маракеш, и Каф пустил сквозь пустоту космоса белый луч. «Крайт» был вне пределов досягаемости, и выстрел не достал его, но Кейн отвернул в сторону.

– Не давай ему приближаться.

– «Стрела–десять», направление на цель три два пять, запустить гиро, – приказал Кетус.

– Понял вас, «Пеннант».

Корабль выпустил гироснаряд вслепую, по координатам, переданным Кетусом. Он тоже прошел с недолетом, разорвавшись впереди корабля Кейна. Черный корпус озарился оранжевой вспышкой, отразившейся на зернистой поверхности. Мгновение «Мошенник» выглядел копией меньших кораблей – тот же цвет, скорость и скрытность. Он отступил, уводя с собою всю стаю.

– За ним, – произнес Маракеш.

По команде Кетуса «Пеннант» изменил курс, поворачивая весь флот по следам Кейна. Малые корабли заняли положение впереди флагмана, словно стая охотничьих собак.

– Давите на них. Заставьте их бежать. Мы направим их прямо в руки НЗО. Их отряд «Крайтов» – единственное, что можно противопоставить Кейну.

Кетус кивнул.

– Он может доставить нам хлопот еще до того, как мы встретимся с флотом РАМ.

– Надо будет проследить, чтобы ему не предоставилась такая возможность.

Маракеш откинулся в командирском кресле, следя за удаляющимся золотисто белым пламенем двигателя Кейна.