Крысы со всех сторон бросились ко мне – с целью нападения, подумал я в первое мгновение. Однако они просто пришли в возбуждение и безо всякой цели кружили вокруг моих сапог, а потом исчезали в дырах и дверях офисов.

Я побежал вниз по лестнице, и удерживающие ее металлические болты начали с визгом выдираться из стены. Сара металась от выхода к выходу, жалобно хныча при виде лица Короля. Наконец замерла и снова зашипела на меня.

Она понимала, что я загнал ее в угол, и настороженно смотрела, как я сунул фигурку в карман.

– Стой там. Я не причиню тебе вреда.

Я медленно спускался по угрожающе раскачивающимся ступеням; ощущение было примерно такое, как стоять в каноэ.

Когда моя нога коснулась пола, Сара рванула к дальней стене, высоко подпрыгнула и вцепилась черными когтями в паутину паропровода, питающего длинный радиатор. Трубы были пусты, и длинные черные ногти издавали лязгающий звук, пока она карабкалась вверх по стене в направлении высоко расположенного окна, которое я не потрудился прикрыть афишей. Она двигалась, точно паук, быстрыми рывками. Здесь, между ней и свободой, Элвиса не было. Я мог вот‑вот потерять ее.

Ругаясь на чем свет стоит, я повернулся и побежал обратно по шатающейся лестнице. За спиной затрещали резкие, похожие на выхлопы звуки, болты окончательно сдались, и ровно в ту секунду, когда я ступил на балкон, лестница практически полностью отсоединилась от стены. Однако она не упала, а обвисла, цепляясь несколькими ржавыми болтами за пол верхнего этажа.

Сара добралась до высокого окна и ткнула в него кулаком. Грязное стекло разлетелось, и в здание заглянул клочок серого неба. Только она попыталась пролезть в проем, как сквозь облака прорвался яркий солнечный луч и ударил ей прямо в лицо.

Розовый свет заполнил терминал, Сара снова закричала, покачиваясь на одной руке и безостановочно молотя в воздухе другой. Она еще дважды предпринимала попытки пролезть сквозь разбитое окно, но безжалостный солнечный свет загонял ее обратно. В конце концов она рванулась в сторону, промчалась вдоль труб, спрыгнула на балкон и метнулась к двери самого дальнего офиса. Я помчался туда же.

В последнем офисе было темнее всего и сильно воняло крысами; тут находилось главное гнездо ее «семьи». Когда я достиг двери, крысы одновременно повернули ко мне морды. Красные глаза вспыхнули под воздействием пронизанного пылинками солнечного света. В одном углу стояла постель, ее ржавые пружины прикрывала полуистлевшая одежда. Большинство инфернов и не думают обзаводиться постелями. «Может, эту оставили здесь бомжи? – задумался я об очередной загадке. – Или же Сара сама притащила ее со свалки? Она любила спать с комфортом, даже подушку привезла в колледж из Теннесси. Неужели ее по‑прежнему заботило, на чем она спит?»

Сара наблюдала за мной с постели, наполовину прикрыв глаза, потому что солнечный свет жег их, ей это придало более человеческий вид. Я настороженно приближался, сжимая фигурку в кармане: «Может, удастся справиться с Сарой без дальнейшей борьбы, – устало думал я. – В конце концов, она назвала меня по имени».

Замершие повсюду крысы заставляли меня нервничать. Пришлось достать из кармана пластиковый мешок и высыпать его содержимое себе под ноги. «Семья» расступилась, учуяв запах Корнелиуса. Мой старый кот уже много лет ни на кого не охотился, но они‑то этого не знали. Просто внезапно я стал испускать запах хищника.

Сара так сильно вцепилась в раму кровати, что та задрожала. Я остановился, натянул на левую руку перчатку из кевлара[1] и зажал в ладони две снотворные таблетки.

– Давай‑ка проглоти их. Тебе станет лучше.

Сара, прищурившись, смотрела все еще настороженно, но по крайней мере слушала.