– За что? – пролепетала женщина, когда смогла снова дышать.

    – За всё, – чуть слышно отозвался Джиэссэнэ.

    – Я только хотела спасти своих детей.

    Эльф уже повернулся спиной, чтобы уйти той же дорогой, которой пришел, замер и, повернувшись к ней вполоборота, сказал:

    – Ты иногда хотя бы сама себе не ври, Амиланд.

    Черный профиль на фоне льдисто-белых занавесей.

    Несравненный Тимлар Тнойф решил поразить леди Чирот и остальную компанию не только количеством перемен блюд за обедом, целых шестнадцатью, тогда как во дворце у Богоравного бывает ну самое большее десять. Тимлар не упустил случая щегольнуть также золотой и стеклянной посудой, выбором вин и, разумеется, красотой своих рабынь.

    Вместе с кланом Жиарри в лице его главы – лорда Малвана они собрались не только для того, чтобы полюбоваться богатством хозяина дома. Надо было срочно решать участь Кимлада, пока тот их не опередил.

    – Наше счастье, что Дэгоннар все еще зол на вашего братца, миледи. Еще неизвестно, чем бы кончилась их аудиенция, – заметил Тимлар Тнойф, швырнув куриную кость в медный горшок.

    «Чем? Скорее всего, Кимлад поимел бы Богоравного, как портовую проститутку, а тот бы еще молил о продолжении», – криво ухмыльнулась Амиланд. Но вслух сказала:

    – Я раскрыла Богоравному глаза на Кимлада.

    – О, я представляю, в каких выражениях.

    – В самых изысканных, сударь мой, уверяю вас.

    …Они давно не сидели по-простому – на пушистом ковре с босыми, поджатыми под себя ногами, давно не болтали так запросто, заедая засахаренными орешками легкое эрмидэйское вино. Наверное, лет пять, если не больше. За это время у Дэгоннара успело отрасти удивительно аппетитное брюшко, что при изобилии княжьего стола вовсе не удивительно, и, само собой, у Богоравного прибавилось ума и проницательности.

    – Ты не выглядишь убитой горем матерью, – усмехнулся он, успешно пряча свой сарказм в холеную бородку. – Мне вся эта история представляется немного странной.

    – Поверь, золото, которое я плачу похитителям, делает моих детей защищенными от всех напастей этого мира, – легко соврала Амиланд.

    – Весьма своевременное похищение.

    Теперь пришло время усмехаться леди Чирот.

    – Надо было гораздо раньше намекнуть мне, что ты устал от Кимлада.

    – Ты так его ненавидишь?

    Единственной слабостью Богоравного – князя Дэгоннара была совершенно непростительная для венценосца чувственность. Во всяком случае, именно так считала Амиланд.

    – Ты себе вообразить не можешь, как я его ненавижу.

    – Могу, – вздохнул князь, отправляя в рот горсть орешков. – В последнее время он совершенно распоясался.

    «А как же! Изнасиловать девственника, которого ты приготовил для себя, милый мой».

    – Мне бы доставило столько радости видеть, как его голова скатится с плахи, сердце мое, – мечтательно пролепетала Амиланд.

    – Экая ты злопамятная.