— В Кайенне.

— У-у-у! — Она махнула рукой. — Дед, ты с нее по дружбе много не бери, наладь ей завтра шросы. Мы сами по лесу погуляем. А до твоей фазенды я ее уж как-нибудь догоню.

— Ты чего надумала? — заволновался мсье Ордегри.

— Загружайтесь, бамбины! — Это относилось уже к Биллу и Хулио. — Спать пора! В дедовом бунгало места много! — И Лауренсья подмигнула мне.

Я растерялась: означает это, что я теперь могу рассказать всю правду про Гарри, или всего лишь, что она переключилась теперь на Билла, оставив в покое моих «кабальеро»?

— Ты хочешь взять их с собой, внучка? Нас и так шесть человек!

— Вот и я про то. Вам без меня в «форде» свободнее! А еще пара помощников нам не помешает!

— Мсье Ордегри, полагаю, ваша внучка права, — поддержал Лауренсью Марега. — Во-первых, они помогут вам чинить машину Мари. Не волнуйтесь, все расходы я беру на себя. А во-вторых, так нам будет безопаснее, если вдруг объявится Гарри.

— Ты уверен, что он нас найдет? — иронично спросил Игнасио.

— Надеюсь, что нет. Но всегда лучше держаться всем вместе.

Я ведь почти уверила себя в том, что Марега, но ведь именно он нашел возможность ободрить и предупредить меня. Даже подарил мне что-то. Что же? Я не решалась залезть в карман и взглянуть на содержимое крохотной коробочки, чтобы не привлечь внимания Игнасио.

Или просто чтобы не обидеть его? В моей голове все-таки никак не укладывалось, что симпатичный доктор археологии из университета Боготы может иметь корыстолюбивые намерения относительно древних кладов. Но Билл и компания повинуются одному его взгляду, а эти ребята, как выяснилось, хорошо знают Гарри, сообщника этого самого Вонахью, на которого похожи оба моих кабальеро. Да в конце-то концов, все они здесь одинаковые, взять хоть этого певца Сантану! Чем не красавчик Вонахью, только помоложе?..

Я категорически запретила себе дальнейшие размышления и прислушалась к разговору на заднем сиденье. Но вместо того чтобы расспрашивать Педро, Игнасио и Марега болтали о каких-то пустяках: о футболе, о машинах и о прочей мужской дребедени. Мсье Ордегри тоже порой вставлял словечко. Педро, как обычно, молчал.

За окнами «форда» проносился темный лес, изредка какая-то невидимая птица или зверь мистически вскрикивали в темноте громче нашего радио и мотора, а свет фар вырывал из этой темноты только кусок неровной немощеной убегающей под колеса дороги и заросли, угрожающе размахивающие тенями.

Странное дело: то ли от беззаботного трепа мужчин, то ли от молчаливого присутствия Педро, — но я начала успокаиваться. А вместе с покоем в мой организм вернулись обычные физиологические потребности, и выпитые мной лимонад и кофе напомнили о себе. Но просить останавливать машину ради этого, естественно, неудобно. Приедем, Лауренсья покажет, где у них туалет. Однако мы все ехали и ехали, обещанные ею сорок минут пешком давно превратились в час с лишним на машине.

— Далеко еще, мсье Ордегри? — не выдержала я.

Вместо ответа старик усмехнулся, подмигнул и вдруг резко свернул с дороги. Совсем рядом я увидела темные очертания какого-то дома и поляну перед ним.

Залитый лунным светом внушительный дом в колониальном стиле с террасой по периметру первого этажа и увитым цветущими лианами резным балконом на втором показался мне волшебным замком, по прихоти луны возникшим на облюбованной ею лужайке среди тропических дебрей. Две пальмы по сторонам крыльца отбрасывали на дом причудливые тени. Откуда-то издалека доносился шум, похожий на шум прибоя.