— И ведь она была права, — вслух сказала Кей, смахивая слезы.

Надо думать о чем-то хорошем. Надо думать о… о… О просьбе Хоуп привезти ей мужа, сообразила Кей. Это отличный повод для смеха. Хоуп властная, любит всем заправлять, не всегда добрая и иногда говорит гадости. Неудивительно, что она не замужем.

Может, Хоуп и шотландцу стоит пожениться, подумала Кей, и эта мысль успокоила ее, даже согрела изнутри. Она представила, как он станет требовать, чтобы женщина слепо подчинялась ему, и эта парочка будет спорить. Хоуп прикажет своему мужу принимать ванну хотя бы раз в год, он же заявит ей, что она обязана делать то, что он ей говорит, даже если в этом нет никакого смысла, и эта картина заставила Кей громко рассмеяться. Улегшись на усыпанную опавшими листьями землю, она попыталась удержать в сознании эти забавные мысли. Шотландец старше Хоуп — по ее прикидкам, ему чуть за сорок, — но в этом нет ничего страшного. Хоуп, которой почти тридцать, нельзя привередничать, ей придется принять того, кого она для не найдет. Размышляя таким образом, Кей постепенно погружалась в сон, столь необходимый ее утомленному телу.

Глава 6

Вернувшись с большим мешком, полным горячей еды, Алекс сначала обошел лагерь. Он хотел проверить, как обстоят дела, чтобы не столкнуться с чем-нибудь непредвиденным. Не увидев в развалинах ни лошади, ни Кей, он едва не запаниковал. Сердце бешено заколотилось. Она взяла лошадь и уехала. Или… нет! Ее нашли и увезли! Как же ему теперь вытаскивать ее из тюрьмы?

Когда жеребец, свободно перемещавшийся на длинной веревке, появился в поле зрения, Алекс испытал такое огромное облегчение, что даже удивился самому себе. Хотя ему и не хотелось признаваться себе в этом, но он обрадовался, что увидит Кей. И обрадовался он не потому, что его подопечная цела и невредима. Просто для него она олицетворяла связь с отцом, с Шотландией, с Натом — его лучшим другом, несмотря на то что они никогда не виделись.

Алекс медленно спустился с холма. Мешок он держал в руке, предвкушая, в какой восторг придет Кей, когда увидит еду. Он спешился, расседлал кобылу и пустил ее пастись на траве, а потом зашел под навес. Кей лежала на земле, она не проснулась, когда он склонился над ней. Судя по следам слез на ее щеках, было ясно, что она плакала. Вероятно, пока он отсутствовал, ее отвага истощилась.

Алекс открыл мешок и стал тихо выкладывать его содержимое. Первым он достал все еще теплую, только из печи, буханку хлеба, затем — крыжовенный пирог на глиняном блюде. Далее из мешка появилась огромная деревянная миска, почти до краев заполненная мясным жарким с картошкой и морковью. Все это плавало в ароматном соусе. На дне мешка лежала единственная деревянная ложка.

Алекс зачерпнул ложкой жаркое и поднес его к носу Кей. Через мгновение она зашевелилась, затем из-под капюшона появился нос, и только после этого Кей открыла глаза.

Алекс убрал ложку, и Кей потянулась за ней.

— М-м-м, — протянула она, спеша добраться до ложки.

Так как Алекс отводил ее в сторону, Кей села и изумленно посмотрела на него.

— Дайте сюда! — Она вырвала у него ложку и сунула ее себе в рот. Жуя мясо, она прикрыла глаза. — Божественно! Неземное наслаждение.

Алеке протянул руку, намереваясь забрать у нее ложку, но она не отдала ее.

— А где ваша?

— Это и была моя, между прочим. Придется нам пользоваться одной.

— Одной ложкой? — Кей была поражена.

Алекс одной рукой выхватил у нее ложку, а другой протянул ей ломоть хлеба.

— Макайте хлеб. Кстати, кто из нас неблагодарный? Как я понимаю, вы считаете, что я должен был рисковать жизнью, чтобы раздобыть две ложки.

Кей отломила кусочек хлеба и обмакнула его в жаркое. Подливка быстро впиталась в мякиш, а вот захватить им мясо было тяжело: кусочки все время сваливались.