— Но это же смешно!

— Смешно? По-моему, тебя уже не было в зале, когда твой приятель Уоллис именно так все изобразил перед несколькими сотнями моих избирателей.

— Роберт не имел никакого права, — пробормотала Эмили. — Я его об этом не просила.

— Думаю, ты сильно преувеличиваешь свои возможности влиять на него. Такого рода публика всегда любой неосторожный жест использует в своих целях. Вот и он использует тебя, как ему угодно.

— Артур, ты все не так понял. Между нами ничего нет.

— Теперь, Эмили, это, пожалуй, не так уж и важно. Я уже принял кое-какие решения в этой связи. Я решил, что ты должна раз и навсегда порвать отношения с Уоллисом. И ты должна порвать с этим «Правом голоса женщинам».

— Что значит «порвать»?

— То и значит. Больше ты ни с чем подобным не будешь связана. Ни в каком виде.

— Артур… но я не могу с этим согласиться!

— А мне и не требуется уже твое согласие. Я отвергаю все твои протесты. Это мое решение, и как твой супруг я считаю, что ты должна ему подчиниться.

— А если я не подчинюсь?

— Ты моя жена…

— Но ты обращаешься со мной не как с женой! Ты обращаешься со мной даже не как с прислугой, как с рабыней…

— Хотел бы напомнить тебе об обетах, данных тобой при венчании…

— Ах, вот ты как заговорил! — вскричала Эмили. — Как будто я нарушила условия торгового контракта, и ты требуешь от меня компенсации?

— Со своей стороны, — невозмутимо продолжал Артур, — я отвечаю за каждое слово данного мной обета. Я произносил их перед Господом и буду чтить их до своего последнего дня.

Его слова прозвучали настолько искренне, что Эмили даже слегка растерялась:

— Что-то я не почувствовала этого, когда ты говорил со мной в таком оскорбительном тоне на глазах у всей этой публики…

— Не мне было выбирать для этого время и место, — сухо ответил он. — К тому же я пытался защитить тебя.

— Защитить меня?

— Если бы я тогда не обратился лично к тебе, распорядители обошлись бы с тобой куда круче. А так они вынуждены были выждать, пока я не закончу говорить. Это слегка их усмирило.

Эмили не понимала, правда ли это, или же просто манера политика трактовать события в свою пользу.

— И потом, — добавил он, — мне есть и еще кое о чем тебя уведомить.

— О чем же?

— О том, что прокричал Уоллис… Им был задан вопрос: что можно сказать о моем браке, если моя жена стала протестанткой. Он хотел лично уязвить меня… это весьма в его духе. Но я допускаю, что в его выпаде есть доля истины. Наши с тобой отношения… Возможно, я сам был недостаточно внимателен к нашим семейным проблемам.

Внезапно Эмили поняла, чем может обернуться разговор.

— Доктор Мейхьюз считает, что твое истерическое состояние можно поправить, если ты исполнишь цель, назначенную тебе природой. Разумеется, мимо моего внимания не прошло, что молодых матерей было почти не видно среди этих воительниц.

— Это потому, что молодые матери не могут оставить своих детей…

— Как бы то ни было. — Артур сделал паузу. — Я решил, что нам теперь самое время завести детей.

— Что?

— Доктор Мейхьюз полностью с этим согласен. Хотя ты несколько слаба здоровьем, но он утверждает, что часто сама природа укрепляет женский организм во время беременности, одновременно и просветляя умственные способности женщины.

— Это что, новая политическая программа? — спросила потрясенная Эмили.