— Он там.

 — Что такое?

 — Там… в ресторане… наклонитесь вправо… Видите?

 — Нет.

 — Подливает соседке шампанского.

 — Но это не он.

 — Он.

 — Да говорю вам… Ой, правда… вполне возможно… Ах, мерзавец, как на себя похож! — наивно прошептал Ганимар. — А те, другие, сообщники?

 — Нет, его соседка — леди Кливден, вторая — герцогиня Клит, а напротив — испанский посол в Лондоне.

 Ганимар шагнул было вперед, но Херлок удержал его.

 — Какая неосторожность! Ведь вы же один!

 — Он тоже.

 — Нет, на бульваре сторожат его люди… Да и в самом ресторане, вон тот господин…

 — Но как только я схвачу Арсена Люпена за шиворот, громко назвав его имя, весь зал, все официанты сбегутся мне на помощь.

 — Лучше бы все-таки иметь нескольких полицейских.

 — Это в том случае, если друзья Люпена будут настороже. Нет, согласитесь, господин Шолмс, у нас нет выбора.

 Он был прав, Шолмс чувствовал это. Лучше всего попытать счастья и воспользоваться такими исключительными обстоятельствами. И он лишь дал Ганимару последний совет:

 — Постарайтесь, чтобы он узнал вас как можно позже.

 А сам спрятался за газетным киоском, не выпуская Люпена из поля зрения. Тот как раз, склонившись к соседке, что-то улыбаясь говорил ей.

 Засунув руки в карманы, инспектор стал переходить улицу с видом человека, хорошо знающего, куда он идет. Он, едва ступив на противоположный тротуар, резко повернулся и одним прыжком вскочил на крыльцо.

 Раздался резкий свист. Ганимар натолкнулся на выросшего вдруг перед дверью метрдотеля. Тот с возмущением выталкивал его, как незваного гостя, чей вид мог бы нанести вред репутации шикарного ресторана. Ганимар покачнулся. В это время показался господин в рединготе. Он немедленно принял сторону инспектора, и оба, он и метрдотель, вступили в ожесточенную перепалку, не отпуская при этом Ганимара, поскольку один хотел во что бы то ни стало вытолкнуть инспектора вон, а другой заталкивал его обратно, так что, несмотря на все свои усилия, а также бурные протесты, несчастного оттеснили к нижним ступенькам крыльца.

 Тут же собралась толпа. Двое полицейских, привлеченные шумом, попробовали было проложить себе дорогу в толпе, но им не удалось пробиться сквозь твердо стиснутые плечи, широкие спины, оказавшиеся на пути.

 И вдруг, как по волшебству, путь оказался свободен! Метрдотель, поняв свою ошибку, извиняясь, отступил, господин в рединготе перестал наконец защищать инспектора, толпа расступилась, пропустив полицейских, а Ганимар кинулся к столу, за которым сидели шестеро… Но там осталось всего лишь пять человек! Он огляделся… выйти можно было только через дверь!

 — Где тот, что сидел на этом месте? — крикнул Ганимар оставшимся, замершим от удивления пятерым. — Вас было шестеро… Где шестой?

 — Господин Дестро?

 — Да нет! Арсен Люпен!

 — Этот господин поднялся наверх, — вмешался подошедший официант.

 Ганимар бросился следом. На верхнем этаже располагались кабинеты, и оттуда был выход прямо на бульвар.

 — Ищи его теперь, — вздохнул Ганимар. — Он далеко!

 

 

Но он не был так уж далеко, всего в каких-нибудь двухстах метрах, катил себе в омнибусе «Площадь Мадлен — Бастилия», запряженном бегущей рысцой тройкой лошадей.