– Вот нужное место, сестры. Мы отдохнем здесь, о великий король.

Ни Сильваны, ни Кел’Тузада поблизости не оказалось. Натянув поводья, Артас остановил Непобедимого и огляделся. Внезапно его охватили самые дурные предчувствия.

– Отчего здесь? – требовательно спросил он. – Где ваша госпожа?

Тут Артаса снова скрутила боль. Вскрикнув, он судорожно схватился за грудь. Непобедимый встревоженно заплясал под ним, и Артас, что было сил, вцепился в поводья. Серо-зеленые заросли исчезли, сменившись синевой, белизной да странными ломаными линиями пещеры Ледяного Трона. Голос Короля-лича вонзился в мозг, точно нож, и Артас едва сумел сдержать стон.

«Тебя обманули! Немедля ко мне! Повинуйся!!!»

– Что… что здесь… происходит? – скрипя зубами, выдавил Артас.

Поморгав, чтобы в глазах прояснилось, он с великим трудом поднял голову и увидел Сильвану. Та выступила из-за деревьев с луком в руках. На миг рыцарю смерти показалось, будто он вновь очутился в Кель’Таласе, а Сильвана жива. Но нет: ее волосы были не золотыми, а полуночно-черными с белыми прядями, бледная кожа слегка отливала синевой, глаза мерцали серебром. Перед ним стояла Сильвана, только уже не та, что прежде. Эта Сильвана не была ни живой, ни бестелесной. Каким-то непостижимым образом она сумела вернуть себе тело, оставленное по его приказанию в надежно запертом железном гробу, дабы это служило ей еще одной пыткой, и теперь платила ему той же монетой.

Пока он, превозмогая боль, пытался понять, что происходит, Сильвана вскинула изящный черный лук, натянула тетиву, прицелилась, и на губах ее заиграла улыбка.

– Что ж, Артас, ты сам пришел в западню.

С этими словами она выпустила стрелу.

Стрела вонзилась в левое плечо, пробив латы, точно ветхий пергамент. К прежней боли прибавилась новая. На миг Артаса охватило недоумение: стреляла Сильвана мастерски и промахнуться со столь близкого расстояния никак не могла. Отчего же выстрел не оказался смертельным? Отчего – в плечо?

Машинально вскинув правую руку, он обнаружил, что неспособен даже сомкнуть пальцев на древке. Пальцы вдруг онемели – а за ними и ступни, и бедра…

Разом обмякнув, Артас из последних сил обхватил непослушными ногами бока скакуна, припав к его шее.

– Изменница! – прохрипел он, едва сумев повернуть голову, чтобы взглянуть Сильване в глаза. – Что ты со мной сделала?

Сильвана улыбалась. Сильвана была просто счастлива. Медленно, с ленцой, двинулась она к нему. Кожаный доспех – тот же самый, что и в день ее гибели – оставлял обнаженной немалую часть ее иссиня-бледного тела, но… где же следы бесчисленных ран, полученных ею в той битве?

– Эту особую отравленную стрелу я приготовила специально для тебя, – сказала банши на ходу, закинув за спину лук, обнажив кинжал и пробуя пальцем его остроту. – Разбивший тебя паралич – лишь малая доля тех мук, которые ты причинил мне.

Артас сглотнул. Во рту пересохло, точно в пустыне.

– Ну, так прикончи меня.

Сильвана запрокинула голову и разразилась жутким, гулким, замогильным хохотом.

– Быстрая смерть… вроде той, что ты даровал мне?

Однако веселье ее тут же миновало. Глаза Сильваны вспыхнули алым огоньком. Стоило ей подойти на расстояние вытянутой руки, Непобедимый, обеспокоенный ее близостью, тревожно заплясал на месте, и Артас едва не выпал из седла. На миг его сердце замерло от неожиданности.

– О, нет, Артас Менетил. Ты преподал мне прекрасный урок. Теперь я знаю, сколь глупо проявлять милосердие к врагу и сколь приятно причинять ему боль.