Из своего дома на улицу вышел Терри.

– Что за погода! Вас подвезти, Артур? – крикнул он, натягивая капюшон куртки.

– Нет, спасибо.

– Куда вы в такую рань?

– Так, разные дела.

– К Люси?

Артур не хотел заводить разговор, поэтому сделал вид, что не расслышал вопроса Терри, и пошел дальше. Он прошел две автобусные остановки и на третьей стал ждать автобуса до центра Норка. Оттуда он на поезде отправился в Скарборо. Ехать было пятьдесят минут, всю дорогу Артур смотрел в окно. Облака на бледном небе напоминали толстые черные покрывала.

В Скарборо шел проливной дождь. Но Артур не стал его пережидать. Он направился в колледж.

В приемной седая дама, которой он протянул конверт, узнала его.

– Вы же вымокли до нитки, – сказала она. – У вас что, нет зонтика?

Артур не ответил.

– Передайте это мисс Сонни Ярдли, как только она появится. Это очень важно. – Он повернулся и пошел обратно к стеклянной входной двери, не услышав, как секретарша кричит ему вслед, предлагая одолжить свою куртку.

Артур шел сквозь толпу курящих, болтающих, тыкающих пальцами в телефоны и торопящихся на занятия студентов. Шел мимо кафе, где под полосатым тентом прятались от дождя родители с детьми. Он не слышал электронной музыки и звяканья монет, доносившихся из только что открывшихся залов игровых автоматов. На пляже Артур оказался в одиночестве. Других желающих гулять в такую погоду, тем более у моря, не нашлось.

Море лежало перед ним, похожее на огромный колышущийся серый ковер. Артур стоял у кромки воды, слушая убаюкивающий шелест волн. Ботинки его промокли, ветер пробирал до костей, лодыжки покраснели и болели.

Всего несколько недель назад он был безутешным вдовцом, чахнущим от скорби по покойной жене, а теперь превратился в живой клубок подозрений.

Они с Мириам знали друг о друге все – и для Артура это было самое важное, самое ценное в их браке. Они были поистине родственные души: каждый знал все мысли и чувства, все симпатии и антипатии другого. Они не знали лишь прошлого друг друга. Почему он никогда не спрашивал у Мириам, как она жила до встречи с ним? Он был уверен, что ее жизнь началась в тот момент, когда они познакомились.

Что осталось в его жизни, когда Мириам не стало? Люси. Бернадетт. Сын, живущий на другом конце света. И пустота, которую никогда не удастся заполнить. Пустота после смерти женщины, которую Артур любил, но не знал. С ее уходом дом превратился в жилье. Стены, ковер и бесцельно слоняющийся старый дурак.

Как он будет жить, зная, что уже никогда не ощутит ее щеки, прижатой к его плечу? И не услышит, как она напевает, когда они вдвоем готовят завтрак. Никогда уже жизнь не будет такой, какой она была, когда они с Мириам были единым целым. От этой мысли Артура оставили последние силы.

Дождь усилился. Из мелкого, назойливо лезущего в глаза он внезапно превратился в проливной, как будто где то наверху открыли кран на полную. Вода стекала по щекам. Промокшие брюки липли к ногам. Артур сложил ладони у рта и крикнул: «Мириам!» Ветер унес его крик. «Мириам!» Он повторял ее имя вновь и вновь, зная, что это бессмысленно, что она его не услышит: «Мириам!»

Когда его крики растаяли в воздухе, Артур почувствовал себя вконец опустошенным, как будто только имя Мириам позволяло ему как то держаться. Волна хлестнула его по ногам. Артур отшатнулся, споткнулся о камень, потерял равновесие и тяжело упал на мокрый песок. Набежавшая волна обдала его белой пеной. «Мириам», – снова пробормотал Артур, цепляясь за песок, уходивший между пальцев. Как же ему сейчас не хватало идеальной Мириам из его воспоминаний. Зачем только он начал копаться в прошлом, открыл этот ящик Пандоры? Не надо было совать руку в тот сапог. Тогда браслет стал бы приятным сюрпризом для какого нибудь посетителя благотворительной лавки.