Алик подплыл к Василию, дотронулся пальцем до его лба, который помазал кровью Магамба:

«Берегись, Вася».

Алик медленно проплыл через комнату и исчез за мягкой, обитой кожей дверью.

Ночью восьмого августа Василий вошел в мансардочку к Алику. Бледный Алик так и лежал пристегнутый к койке, отдавая Василию пионерский салют. Василий улыбнулся и поправил манжеты под черным элегантным смокингом. У койки Алика стояла накрахмаленная медсестра, следила за капельницей, поставленной в вену скрюченной, пристегнутой руки. Алик был без сознания. Из-за стола встал усталый доктор.

— Ну, как он? — кивнул на Алика Василий.

Доктор пожал плечами:

— Все так же… Как приказали…

— Летает? — съехидничал Василий.

Доктор опять плечами пожал:

— Мы его вырубили… Сознание отключили… А с отключенным сознанием какой полет? Так… Гуляет где-то в сферах…

Василий уточнил:

— На разумные действия он не способен?

— Исключено, — подтвердил доктор.

Василий подошел к койке, всмотрелся в безжизненное лицо, подозвал доктора:

— У кого-то из древних я читал, что путешествующих в астрале нельзя переносить в другое место. Будто бы, вернувшись, он может не найти своего тела и навсегда остаться там, — Василий махнул манжетой в потолок.

— Это так, — подтвердил доктор. — По Взлетной инструкции АЛ неприкосновенен на время полета. С ним постоянно находится «ведомый». Держит его «хвост».

— Я думаю, его можно отстегнуть? — спросил вдруг Василий.

— Ждем вашей команды, — обрадовался доктор.

— Так отстегните его, — попросил Василий. — Отстегните и перенесите тело в морг.

Доктор уже склонился над браслетом, открывал наручник ключом:

— Зачем его в морг?

Василий ему улыбнулся:

— Он же сказал, что он свободен навсегда. — Василий опять махнул манжетой в потолок: — Пусть там наслаждается своей свободой. Не будем ему мешать.

В мансардочку заскочил взволнованный Никита:

— Василий Иванович, поехали! Бой начинается! Все приборы готовы! Поехали скорей!

К началу они все-таки опоздали. Василий не уехал, пока санитары не погрузили тело Алика на носилках в грузовичок, пока тот, чихнув, не выехал за черные ворота в ночь.

В мраморном фойе главного корпуса было пусто. Из зрительного зала бывшего обкомовского рая доносился сдержанный гул. Бой уже начался. У Никиты от волнения дрожали руки:

— Василий Иванович, скорей. В палату скорей. К приборам!

Никита еле нашел кнопку лифта. Василий прислушался к залу:

— Не убьет же он его в первом раунде?

— Все может быть,— дрожал Никита.— Чен настроен серьезно.

Они вошли в лифт. Василий опередил Никиту и нажал на кнопку второго этажа, объяснил растерявшемуся Никите:

— Я взгляну на секунду.

— Не надо! — умолял Никита.

— По вашим расчетам, антенна будет держать его AT сколько нужно.

— Мы же в первый раз, — бормотал Никита. — Все может быть.

Лифт остановился на втором этаже. Никита хотел загородить дверь, но Василий оттолкнул его плечом и вышел из лифта. За ним боком, как с трамвая, выпрыгнул Никита. Двери захлопнулись.

— Договоримся так, — уже шагая по коридору, решил Василий, — как только я увижу, что малыш кончается, я встаю и ухожу. Иди к приборам, Никита. Я успею вовремя.

Василий открыл дверь в ложу и вошел в нее как под душ, оглушенный ревом и свистом. Первый раунд кончился. Зал стоя приветствовал победителя. Василий облокотился на бархатный барьер ложи и поглядел вниз.