Он передал трубку Шуру и слушал напряженно ту половину разговора, которая состояла почти полностью из приглушенных ругательств. Положив трубку трясущейся рукой, с лицом белым как мел, Шур проговорил:

— Они стреляли в Григсона.

— Кто такой Григсон? — спросил Брэди.

— Президент «Санмобиля». Всего лишь.

13

Молодой полицейский врач по фамилии Сондерс выпрямился и посмотрел на человека, лежавшего на груде одеял, пребывавшего в бессознательном состоянии.

— С ним будет все в порядке, в конце концов, но пока, это все, что я могу для него сделать. Ему необходима помощь хирурга — ортопеда.

— Когда будет можно задать ему несколько вопросов? — спросил Брэди.

— С тем болеутоляющим, что я ему дал, пройдет несколько часов, прежде чем он придет в себя.

— Что нельзя было немного подождать с этим чертовым снотворным?

Доктор Сондерс осуждающе взглянул на Брэди.

— Надеюсь, что вам никогда не придется испытать боль от раздробленного плеча и предплечья, когда не осталось ни одной целой кости. Мистер Гринсон был в агонии. И хотя он был в сознании, я бы не позволил вам снимать с него показания.

Брэди пробормотал что-то невнятное о диктате докторов, потом посмотрел на Шура и раздраженно спросил:

— Какого черта Гринсон здесь делал?

— Черт возьми, Брэди, да у него больше прав быть здесь, чем у вас, у меня и всех остальных вместе взятых. — Шур был шокирован и говорил возмущенно. — «Санмобиль» — мечта, ставшая явью благодаря одному человеку, только одному, и этот человек лежит перед вами. Превращение мечты в реальность стоило ему девяти лет жизни, ему пришлось бороться со всеми. Он президент. Вы понимаете это — президент?

— Когда он приехал? — спросил Маккензи миролюбиво.

— Вчера, во второй половине дня. Прилетел из Европы.

Маккензи кивнул и осмотрелся. Кабинет Рейнольдса не казался маленьким, но в помещении было тесно от людей. Кроме него самого, Брэди, Шура, доктора Сондерса и пребывающего в бессознательном состоянии Гринсона, здесь были Уиллоби и два молодых человека, которые в недавнем прошлом явно участвовали в потасовке. У одного была повязка на лбу, а у другого забинтована рука от кисти до локтя. К этому последнему, Стиву Доусону, и обратился Маккензи:

— Вы начальник ночной смены?

— Обычно. Сегодня не было ночной смены. Завод остановлен.

— Я знаю. Сколько человек, кроме вас, было здесь сегодня ночью?

— Только шесть человек. — Он посмотрел на раненого. — Мистер Гринсон спал в своей комнате, там дальше по коридору. Потом был еще Хэзлит, начальник ночного караула, и четыре охранника, размещенные в разных местах на территории завода.

— Расскажите нам, что произошло.

— Я совершал обход, просто помочь охране, поскольку больше было нечем заняться, и увидел, что в кабинете мистера Рейнольдса зажегся свет. Я сначала подумал, что это мистер Гринсон, он очень активный человек, беспокойный, известный полуночник. Затем я стал думать о том, что он может здесь делать, потому что вчера они уже провели с мистером Рейнольдсом вместе не меньше двух часов. Поэтому, как мог тише, я подошел по коридору к комнате Гринсона.

— Дверь была закрыта, но не заперта. Я вошел, он спал. Я разбудил его и сказал, что на завод кто-то проник и попросил его дать мне оружие. Я знал, что у него есть оружие, потому что он обычно практиковался на маленьком частном полигоне, который сам же здесь устроил. — К моему удивлению он достал не что иное, как автомат, но мне его не дал.