А поскольку К'арлайнд знает, как открыть дверь, они будут вознаграждены.

От предвкушения у мага закружилась голова.

Он понял, что улыбается, и постарался придать лицу более серьезное выражение. Улыбка — это нечто пугающее для дроу. Обычно она предшествует какому-нибудь мучительному наказанию.

— Элдринн, — окликнул К'арлайнд, — твой посох. Пришла пора открыть эту дверь.

— Ты в самом деле думаешь, что посох — это решение?

— Сейчас узнаем.

— Я не верю! — воскликнул Балтак. — К'арлайнд все это время знал, как открыть ее!

— Почему ты не сказал нам? — Голос Пири был исполнен подозрительности.

— Это была проверка, — ответил К'арлайнд, — на готовность работать вместе. Вы прошли ее.

Он взял у Элдринна посох. Пока остальные подходили ближе, он закрыл глаза. Ему не сразу удалось отключиться от шороха их одежды, учащенного, взволнованного дыхания, но вскоре он достиг полной концентрации. Он выставил посох перед собой и коснулся лбом кристалла в его рукояти, точно так же как это делал Дафир.

— Покажи мне прошлое, — прошептал он. — Покажи, как мийеритари открывали эту дверь.

Несмотря на концентрацию, он услышал изумленный шепот Алексы:

— Он может такое делать?

К'арлайнд подождал несколько мгновений, но ничего не произошло. Никакие видения не мелькали в его мозгу, никакие голоса не шептали в его ушах. Он подождал еще немного, уже с открытыми глазами. Ничего.

Щеки у него обожгло жаром. Дафир, используя посох, никогда не произносил никаких слов, но, возможно, тут требовалась какая-то беззвучная ментальная команда. Элдринн уверял К'арлайнда, что это не так, но память об этой команде могла быть стерта из разума мальчишки заклятием помрачения рассудка.

К'арлайнд почувствовал щекочущее прикосновение другого разума — наверное, Балтак. Он выпихнул его прочь.

— Не отвлекайте меня! — прорычал он. — Я сию минуту покажу вам, как это делается!

Он решил проверить посох и мысленно попросил показать ему совсем недавнее прошлое — прибытие сюда их с Элдринном. Видение немедленно вспыхнуло у него в мозгу: они оба, бредущие в густой пелене дыма. Ликуя, К'арлайнд стер эту картинку и усилил концентрацию, пытаясь направить свой разум в глубины времени. На века назад. На тысячелетия. Он уловил мимолетный образ темного эльфа, стоящего перед дверью с поднятой рукой. Потом полыхнул фаэрцресс, и сине-зеленое сияние заслонило все.

— Пронзи меня копье! — свирепо прошептал К'арлайнд.

Он уставился на ближайшую стену. Фаэрцресс был не настолько силен — пока, — чтобы полностью блокировать провидения. Но он не позволял достичь такой концентрации, какая требовалась для того, чтобы проникнуть так далеко в прошлое.

Ладони К'арлайнда сделались влажными от пота. Очевидно, камень пустоты все еще не уничтожен. Неужели его решение покинуть жриц было ужасной ошибкой? Быть может, Лелиана и остальные уже лежат мертвые на вершине Акрополя? Если так, то фаэрцресс будет усиливаться и дальше, в конце концов сделав невозможными любые провидения. Если бы К'арлайнд остался в Акрополе и уничтожил нескольких краун своими заклинаниями, возможно, жрицы победили бы.

— Что случилось, К'арлайнд? — спросил Элдринн.

— Ничего! — коротко бросил маг.

Раздражение вспыхнуло в нем при мысли, что Элдринн — мальчишка, ученик — сумел вырвать у прошлого нужную картинку, а он, К'арлайнд, не может. Но это было почти два года назад, до фаэрцресс. Он…

Минуточку! Ему вовсе не нужно заглядывать во времена древних мийеритари.