Это положение сохранялось более двух недель, дворяне как раз обсуждали, как можно использовать в своих целях эпидемию в Вирме, но собраться на очередной вечерний совет им помешало нападение чудовища.

Челлон Лимб успел его увидеть лишь мельком и издалека — черного, бесформенного, издающего ужасающие вопли ярости урода на тонких ногах и с огромным клювом. Монстр, управляя пучками молний, выкашивал людей десятками, не переставая орать своим ужасающим голосом. О сопротивлении речь идти не могла — все вокруг черного силуэта было буквально залито небесных гневом и усеяно обугленными трупами тех, кто не успел убежать. Застывшего в изумлении и страхе герцога буквально утащили его люди — застыв как соляной столб, он смотрел на безумие, творимое лихорадочно вращающим головой чудовищем.

Впечатление, что страшилище, уничтожившее единственную военную силу Вирмы, кого-то упорно искало, не отпускало герцога даже спустя сутки после произошедшего.

Обездоленный аристократ залез в чудом уцелевший походный шатер, обнаруженный его солдатами на одной из кобыл, принадлежавших разведчикам, и сел на бочонок, положив голову на сложенные руки. Что теперь ему делать, Челлон решительно не понимал. В Вирме эпидемия, в его владения бунты и вскоре угрожающий селениям голод, что заставит людей расползтись по континенту, дабы прокормиться охотой. Солдаты сожжены молниями черного чудовища. Что может быть хуже?

Раздался тихий шелест, и герцог обнаружил, что его рот закрыт железной хваткой, а перед лицом маячит огромных размеров острая железяка. Полоса стали была размерами с лезвие двуручного меча, но в два раза шире! Таскать такое с претензией, что это оружие, могли только бессмертные. Герцог попытался дернуть головой, но удерживающая его рука даже никак не отреагировала на его усилия.

«Бессмертные. Сейчас грабить будут. Повезло наткнуться на человеколюбивого» — пронеслось в голове герцога, позабывшего, что из богатств у него лишь кошель на поясе. Да, была еще определенная сумма в кошельке Матери и драгоценности в инвентаре, но это уж совсем на самый крайний случай. Да и что за них можно было бы купить? Так, должность губернатора в прибрежном городке, чтобы не пускать себе кровь с позору…

Полоса стали пропала. Вместо нее перед глазами герцога появилась крупная, но полностью обмотанная лохмотьями конечность, аккуратно уронившая большой лист грубой желтой бумаги, кстати, принадлежащей Его Светлости. На пергаменте было написано крупными буквами «1. Тебе ничто не угрожает, если ты нас не увидишь. 2. Кивок — это да, мотание головой — нет. 3. Тебе все понятно?».

Герцог пожал плечами и кивнул. Бессмертные… ожидать почтения от того, кто еще твоего прадеда может помнить… этого от них ожидать не стоит.

Следующий лист бумаги, весьма дорогого на Чуе материала, содержал лишь один вопрос: «Хочешь получить больше влияния и власти?». Герцог хрюкнул в сжимающую его рот ладонь, укутанную тряпкой, и повторил операцию с пожатием плечами и кивком.

Еще один планирующий на пол листок, с начертанным на нем вопросом: «Если все Леса эльфов падут, война изменится?».

Вот тут герцога проняло, он затряс головой, как умалишенный. Еще бы! Еще бы!! Эльфийские Леса — это огромные территории размерами с небольшие страны! Раскиданные по континентам, они служат неуязвимыми опорными точками нелюдей! Защищают их, кормят, обогревают! Если Леса падут, то на стороне нечеловеческих рас останутся лишь города-государства гномов, а их, имеющих выходы наружу, всего около трех десятков во всем мире! Война не изменится, она просто кончится!

Челлон Лимб дураком не был и уже понял, что ему хотят сделать предложение, от которого не отказываются. Что за это попросят? Да он готов отдать все, что угодно… может быть, лишь кроме своей жены и детей, отправленных им в одно давным-давно заготовленное убежище.