«Мы можем рассказать тебе, как превратить Эльфийский Лес в Дикий. Это несложно и быстро. Ты воспользуешься этим знанием в течение полугода. Никаких других условий. Согласен?» — предложил следующий листок, и герцог уже было хотел подумать, что его обманывают, но одернул сам себя. Мир катится к чертям, от цивилизации в центре Чуи осталось одно название и ворох титулов, последние более-менее серьезные силы для здешних мест были разорваны черным чудовищем. Половина баронов в лагере жаловалась, что их подданных забирают себе Бессы.

Лимбу было практически нечего терять, а приобрести, если, конечно, знание окажется правдивым, он мог что угодно. Как минимум — всемирную славу, огромное влияние, будущее для семьи и рода… Как максимум — свою страну. Главное правильно подать материал, заручиться поддержкой, заинтересовать знакомых, обитающих в куда более цивилизованных местах…

Кивок герцогской головы был неторопливым, но решительным.

А вот вопль врывающегося в палатку солдата — истеричным и громким.

— Ваша светлость! Тревога!! В палатке посторонний!!

Рука со рта тут же исчезла, и Челлон приготовился горестно взвыть, понимая, что бескорыстный даритель сейчас удерет искать нового блуждающего герцога по чуйским холмам, но был остановлен необычным зрелищем. Отчаянно трепеща матерчатыми кончиками и сверкая в ночи парочкой внутренних магических светильников, от него и от застывшего рядом молоденького солдата улетала по воздуху палатка, в которой они только что стояли. Посмотрев на ярко сияющие звезды, герцог вздохнул, давя железной волей желание медленно зарезать паникера-неудачника. Да за прошедшее время его бы десять раз убили бы!

Через час уже сильно принявший на грудь с горя герцог захочет закурить и отыщет в кармане не только огниво, но и туго свернутый лист бумаги, в котором будет несколько строчек. Прочитав их, он поразит до глубины души сидящих у костра гвардейцев нелепым танцем, кинет лист в огонь и продолжит пить с широченной улыбкой на устах.

* * *

Выпутавшись из палатки и отлетев подальше, я в полном изнеможении рухнул на землю, уже мало заботясь о своей возможной сохранности. Было глубоко… просто глубочайше плевать на все. Система мигала мне богатым списком неполадок организма — критичное переутомление, перенапряжение ядра, растянутые мышцы, ожоги и переломы. Но наконец-то отдых и «целительная медитация».

Досматривать метаморфозу вороны божественного уровня силы в нечто… я не стал, вместо этого рванув, куда глаза глядят со всех ног, рук и хвоста. Неизвестно по каким причинам, но умирать от этого монстра я категорически не желал, он меня пугал до усрачки. Летя вперед опрометью, я уже не обращал внимания ни на онемевший от усилий хвост, ни на боль, ни на препятствия, предпочитая все, что меньше деревьев, брать на грудь. Издающиеся позади отвратительные вопли расстроенного существа служили замечательным стимулятором.

Выскочив в лагерь людей, большинство из которых почему-то носили мечи, я был вначале удивлен и обрадован, за три прыжка оказавшись на другой стороне лагеря в кустах, из которых я тут же высунул свою любопытную морду. Через несколько секунд выскочил этот самый Ваалоксис, который ворон-буреносец бриллиантового уровня, начав громить бестолково бегающих человеков. Это, в принципе, было хорошо. Для меня, естественно.

Ровно десять секунд, пока глаза Ваалоксиса, представляющего из себя сейчас пернатого гуманоида с птичьими ногами и огромным клювом, не уставились на меня. Скотина издала еще один противнейший вопль и помчалась прямо к своей основной цели. Спасло меня то, что монстр споткнулся о дымящийся труп и рухнул мордой вниз. Пока он падал и вставал, в моей голове неожиданно прозвучал голос девушки-диктора, с какого-то канала о чудесах природы «У ворон прекрасная память на человеческие лица!».