Правда, старожилы расскажут: «Это вам еще что? Вот раньше, годков пятнадцать или более назад, вот тогда...» В общем, во времена избытка и дешевизны бензина. Тогда и без эвакуации все дороги были запружены — яблоку негде упасть. И что? И верим, особенно глядя на ширину проезжей части и количество полос движения. Естественно, в сегодняшнем случае только в одну сторону. Все двенадцать забиты как есть. Хотя там и тут плакаты, что, мол, две крайних резервированы для армии. Ага, так вас и послушали! «Армия нас не защитила? Нет, не защитила, — поясняют водители друг другу в период долгого стояния впритык. — И вообще, зачем ей дорога, если воевать она совершенно не хочет».
Тут вы, ребятушки, несколько не правы, если бы не собиралась шевелиться, нам бы сейчас не нужно было кое‑куда спешить. Сидели, а еще лучше лежали бы с Лизой на диване и были б заняты и телом, и душой. Однако в том‑то и дело, что US Army начинает шевеление. Ладно, это другая, секретная песня, и не стоит над ней размышлять. Аппарат чтения мыслей, слава протестантскому и прочим родственным богам, буржуазная наука еще не изобрела, хотя и очень жаждет, но все же лучше воздержаться. Чрезмерная сосредоточенность взгляда может навести стража порядка на размышление о терроризме, и тогда развитие киношной ситуации вдаль: «Всем выйти из машины! Плановый досмотр! Руки за голову! Ноги в стороны!» А тут и вопросы, и не только к водителю, у которого если и есть акцент, то специфичного, местного происхождения. А у остальных... И вот тогда то, что особо нравится работникам основного и глобальнейшего вида искусства. Стрельба на поражение и прочая романтика. И если уж в реальной жизни...
Тогда что же ожидать от режиссеров? Открытия каких‑то неведомых в быту ситуаций? Это слишком большие, необоснованные надежды. Посему там, в продукции Голливуда детективной направленности, тоже проверки паспортов, но только не вся утомительность многочасовой службы контрольно‑пропускного пункта, не растянутость многодневной череды суточных смен. Там конкретно сконцентрированное действо, кое имеет место проявляться в обыденности время от времени. Ибо если бы оно никогда не реализовывалось, то зачем же тогда сами КПП? Понятно, рано иль поздно кто‑то пытается прорваться незаконно. Еще реже сие осуществляется с применением оружия. Вот голливудские мастеpa и выдергивают из большой кучи скуки таковые изумруды. Но то в кино! А вот нам здесь, сейчас, ой как не хочется таких бриллиантовых находок. Да, наверное, и полицейскому тоже не очень хочется. Ибо, конечно, у них тут и бьющие резиновыми пулями пулеметы, способные запросто рассеять толпу любой плотности, и выстреливаемые сети, могущие спеленать автомобиль мощью в триста лошадиных сил, однако покуда эта амуниция приведется в действие, ему, этому конкретному постовому, будет уже совершенно все равно. Скучна служба и жизнь капэпэшника, и к тому же обе могут оборваться так внезапно. Сплошная экономия пенсионному фонду США, если, конечно, нет грудных младенцев.
И нам, кстати, ой как не хочется плодить на ныне не слишком счастливой земле Северной Америки совершенно неплановых сирот. Конечно, произойди сейчас голливудский клип, эти неплановые вполне надежно прикроют тех плановых, что значатся впереди. Ибо никак не получится штурмовать гору Корпуленк отсюда, не добравшись до исходной позиции более ста километров. Да и вообще сейчас без снаряжения и экзоскелетов бой, проведенный у этого КПП, может, и будет страшно решительный, но, к сожалению, весьма недолгий. Зато с массой покалеченного гражданского населения. Одно утешает: никак здесь не смогут положить весь отряд «Пульсар», ибо пробирается он к месту концентрации отдельными небольшими частями. Но, естественно, захват хотя бы кого‑то — это почти верный срыв всей операции. Мало того, что в отряде не хватит бойцов — как раз потеря двух‑трех непринципиальна, ибо все равно планируем биться с силами, загодя превосходящими количественно, — но допрос с пристрастием пленных ведет к усилению обороны подземного объекта. |